Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Она метала одну карту за другой, время от времени на секундузадумываясь. Макар сдерживал смех, Бабкин нарочито громко зевал. Дарья Олеговнане обращала на них внимания, погруженная в чтение расклада и время от временибормотавшая:
– Черный король на даму… близкая дорога, неприятнаявстреча, тайная любовь… Все не то. Десятку выкидываем…Что остается?
Тетушка перевернула три последние карты и уставилась на нихс непонятным выражением лица.
– Огласи, пожалуйста, имя негодяя и его паспортныеданные, – попросил Сергей.
– Не получилось у меня, – нехотя призналасьтетушка. – Одно только вижу…
Она замолчала.
– Что видите, Дарья Олеговна? – полюбопытствовалМакар.
– Вижу красный путь и большую грусть, –проговорила та. – А еще, Сережа, вижу, что не нужно тебе никуда ходитьнынче и завтра – плохие вести принесешь и беду найдешь. Ой, нехорошо картывыпали… – Тетушка покачала головой и встревоженно взглянула на племянника.
Бабкин встал, чмокнул тетушку в макушку и утешил:
– Нынче я никуда не собираюсь. А завтра только кЕгоровым. Кстати, что такое «красный путь»?
– Не знаю, – пожала плечами Дарья Олеговна.
– Ну и не бери в голову, – посоветовал Бабкин исмел карты в кучу. – А Марья Ковригина твоя – выдумщица и фантазерка.
* * *
Костю, конечно, расстраивало то, что произошло. Нет, несмерть наглой старухи, которая постоянно смеялась таким смехом, словно у неегорло простужено, а то, что Димкиного и Иркиного папу арестовали. Костя былнеглупый мальчик, в свои двенадцать лет понимающий достаточно, чтобы неспрашивать маму, почему тетя Вероника ходит с таким лицом, будто это ее убили,а не кого-то другого. Но мама сама сказала, что дядя Сережа им поможет, а привзгляде на дядю Сережу сразу становилось понятно, что он и в самом делепоможет. Не зря же он рассказывал, как они нашли девушку, пропавшую то ли год,то ли два назад, Костя точно не помнил. Так что напрасно тетя Вероника такрасстраивается – все будет нормально.
Но пока «нормально» еще не наступило, Костя всяческистарался помочь. Поэтому, когда его отправили за молоком к Леснику, он не сталговорить, что собирался с Димкой вырезать арбалет, а послушно взял бидончик ипошел в дальний конец деревни.
Дом Степана Андреевича Лесникова стоял на отшибе – замаленьким овражком, густо заросшим колючим шиповником. Когда-то дом былдобротным, но время и пристрастие хозяина к выпивке сделали свое дело: однастена покосилась, окна осели, а двор по краям зарос серой, резко пахнущейполынью.
Оглядываясь по сторонам, Костя зашел во двор. Из-заполуразвалившегося сарая слышалось жалобное меканье коз, а в доме громкий голоспротяжно пел о черном вороне, вьющемся над головой.
– Степан Андреевич! – позвал Костя, слегка оробевот общего запустения, царившего вокруг. – Я за молоком пришел!
Дверь распахнулась, громко стукнув об стену, и из домавывалился Лесник, двумя пальцами подтягивая семейные трусы.
– Тебе чего… – начал было он, воспаленными глазамивытаращившись на мальчика. Но быстро вспомнил: – А-а, ты у Вероники гостишь!Давай бидончик сюда, давай, не бойся.
Костя хотел сказать, что не боится, но промолчал. СейчасЛесник был вовсе не похож на того доброго голубоглазого человека, которого онис мамой встретили в лесу. От него несло тяжелым, удушливым запахом, который незабивался даже горьким ароматом полыни.
Лесник исчез в доме и вернулся спустя минуту, осторожно несябидончик двумя руками.
– Не пролей, малой, – предупредил он, подавая егоКосте. – Скажи Веронике, чтобы послезавтра приходила за следующим, понял?
– Понял. – Костя не стал говорить, что тетяВероника уехала. – Спасибо, до свиданья.
Он повернулся, уже собираясь уходить, но его догнал голосЛесника:
– Слышь, как тебя… погоди секунду…
Лесник спустился с крыльца и стоял, держась за перила.Неуверенно, даже робко он спросил, не сводя с Кости слезящихся глаз:
– Вероника… она по мужу-то страдает? Или не очень?
– Страдает, конечно, – по-взрослому ответил Костя,не очень понимая, о чем его спрашивают. По его разумению, если дядю Митюарестовали, то, конечно, всем вокруг плохо.
– Плачет? Или, может, нет? – чуть ли незаискивающе задавал вопросы Лесник, подходя к Косте поближе. Неприятный запахударил мальчику в нос, и ему очень захотелось отойти от него подальше, но этовыглядело бы нехорошо, и Костя остался стоять на месте.
– По-моему, нет, – ответил Костя, которого началитяготить странные расспросы. – Вы лучше у мамы спросите, я ничего не знаю.
– Постой, постой… – пробормотал Лесник скорее неему, а самому себе. – Жалко ведь ее, правда? Вероника-то у нас – какангел. Что ж ее мужик наделал? Может, для нее и хорошо, что его посадили.
– Это не он! – возмутился Костя. – Это кто-тодругой сделал, мы все знаем!
– И она?
– И тетя Вероника, – подтвердил мальчик. – Япойду, а то меня мама искать будет.
И он заторопился к калитке, пока Лесник не придумал новыхвопросов. Отвечать на них Косте не хотелось. Конечно, мама его искать бы нестала – он же не маленький, но для взрослого отмазка про маму вполне сойдет.
Когда парнишка скрылся из виду, Лесников бесцельно пошаталсяпо двору, попытался выдернуть куст полыни, но тот крепко держался в земле.Тогда Лесник пихнул попавшееся под ногу гнилое полено, тоскливо выматерилсясебе под нос и вернулся в дом, оставив дверь распахнутой.
Маша ждала, что Сергей зайдет вечером, но тот так и непоявился. Она видела Бабкина издалека – сначала его крепкая фигура маячила уЦаревых, потом он неторопливо прошел мимо окон егоровского дома, и его голоспослышался во дворе большой неприветливой семьи по соседству, с утра до вечераработающей на огромном участке. «Как же их… – пыталась вспомнитьМаша. – Бобровы, Барсуковы… а, Балуковы!»
Вечером она накормила детей и хотела организоватькакую-нибудь игру, одну из тех, в которые с братом и родителями играла вдетстве после ужина, но оказалось, что играть никто не хочет. Костя отправилсяв мансарду читать Лукьяненко, которого, будь его воля, он читал бы и за столом,и в туалете, не выпуская из рук, а Ирина объявила, что ей нужно готовиться кэкзамену. Оставался Димка – но он за ужином так отчаянно зевал, что Машауложила его спать, немножко почитав мальчику перед сном. Димка слушалвнимательно, и его грустная мордочка на подушке была до того похожа наВероникину, что Маша не удержалась и чмокнула Димку в лоб, хотя знала, чтомальчишки таких вольностей не любят, особенно от чужих. Но Димка воспринял еепоцелуй как должное.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
