Стоило Юрке съехать на обочину, как Лёшка без каких либо церемоний вытащил из салона Владку и бросив сквозь зубы: «Юрас, дальше сам, по накатанной», рванул на себя испуганную девушку.
Как же он был зол… не было таких слов, сумевших правильно описать его состояние. Это и злость, и ярость, и желание отхлестать заразу по заднице, и… дикое волнение.
Впервые за долгие годы испытал нечто подобное. Необычное явление для человека, привыкшего жить, не заботясь о ком-то левом. Но ведь Владка не чужая. Она ведь… А кто она?
— Живо в машину! — отчеканил холодно, наблюдая, как вздрогнули хрупкие плечи. — Ты слышишь? — навис над поникшей головой, злясь и на себя тоже. Ну нет у него необходимой в таких ситуациях мягкости и дипломатии. Откуда ей взяться, если все свои проблемы привык решать если не с помощью силы, так оружия.
— Слышу, — огрызнулась не менее злостно и, сверкнув нереальными глазищами, села в машину.
Даже не знал, к кому обратиться за помощью. Воздел руки к небу и трижды проклял свою покладистость.
— Лёш, я… — начала, как только он рванул с места, утопив в пол педаль газа, — выслушай меня, пожалуйста.
Вот только не надо смотреть на него так убито. Раньше чем думала?
— Лучше помолчи, Лад, — попросил скрипя зубами. — Иначе обижу.
— Но…
— У тебя проблемы со слухом? — рассердился, потеряв терпение. Что за?.. Ладно. Вдох-выдох, вдох-выдох… Сейчас он успокоится и выслушает её.
Отвернулась. Скрестив на груди руки, взяла и отвернулась, подставив под его взгляд тонкую спину. Так даже лучше.
Паршивое состояние. Ведь ещё ничего не сказал, а уже чувствовал себя виноватым. С какого перепугу? Вот с какого, а? Ведь убедился, что от шестилетней наивняги не осталось и следа. Рядом с ним сидела взрослая красивая девушка, сумевшая провернуть побег под носом у парня, чей послужной список вызывал восхищение.
Никогда бы не подумал, что Викина сестра настолько отъявленная похренистка.
Увидев её утром, сразу понял — что-то тут не так. Присмотрелся. И правда: вместо привычного откровенного барахла на девчонке красовалась ничем не приметная одежда, которая на первый взгляд и не должна была вызвать подозрений, но у него какого-то хрена вызвала. А куда подевались едва прикрывающие задницу юбки? А как насчёт выпирающей груди? Сразу переклинило, заставило провести долгим взглядом, словно впервые увидел.
И ведь не сразу сообразил, что в руках у неё обыкновенный потертый рюкзак. С таким вряд ли ходят на пары, да и вообще, Влада и подобные вещи — понятия несовместимы, уже смог выучить как её гардероб, так и некоторые повадки.
И не ошибся. Стоило приехать в университет и не застать проказницу на парах — сразу переклинило. Выработанная годами чуйка буквально вопила об опасности. Пока не прошерстил всех одногруппников и не прижучил пышногрудую блондинку, с которой так отчаянно заливал Пашка — не успокоился.
Ну а дальше как в том кино: наезд, немножечко шантажа и через пятнадцать минут у него на руках была выданная с потрохами Владка и как следствие — сопутствующий сему событию головняк.
Не стал докладывать Вике о выходке сестры. Пошла она лесом. Он и сам способен выписать мандюлей, не собирая вокруг себя представление, но, с*ка, не так то и просто держать себя в руках, когда на кону безопасность родных. Хорошо, что Юрка оказался под рукой иначе… черт, он и сам не знал, чем бы всё закончилось.
Где-то с час ехали в абсолютной тишине, даже радио не играло. Только шелест шин, охлаждающие порывы ветра, мелькающие за окном деревья и… мысли, давящие, вязкие.
Влада чувствовала между лопаток прожигающий взгляд и настраивалась на непростой разговор. С ума сойти можно. Впервые они будут говорить без свидетелей, да что там, вообще говорить. Вика, вон уже сколько раз оставалась с ним наедине и ничего, а она тут надумала паниковать. Разве не к этому стремилась на протяжении трех недель? Ха! Да она такого нафантазировала… каждую ночь снилось их страстное соитие, а сейчас сидела и не знала, как заговорить, с чего начать.
Ну право, что он ей сделает? Поорет, побеснуется, помашет пальцем, мол, ну-ну, какая плохая девочка, что ещё? Да и всё вроде бы. На большее ему никто не давал права. Отчего тогда сидела провинившейся двоечницей, засунув язык дальше некуда? Почему дрожала, чувствуя на себе не только взгляд, но и витавший в салоне запах. Его запах. Господи, дай сил выдержать эти пытки.
— Куда тебя несет, Лад? Чего добиваешься? — нарушил тишину Лёшка, а она вздрогнула. Говорил точь-в-точь, как Вика. Надо же, как спелись. Сказать, чего добивается или всё же пожалеть? Себя пожалеть, потому с ним и так всё ясно.
— Ничего, — прошептала, устав под конец дня. — Ничего не добиваюсь. Всего лишь хотела побыть наедине.
— Врешь, — вогнал в ступор, окинув безразличным взглядом. — Если бы хотела уединения — не поперлась бы со своим лахмандеем искать на задницу приключений, а осталась дома, в четырёх стенах.
— Ммм… А ты, оказывается, неплохо меня выучил, — съязвила, повернувшись. Лёшка быстро отвел взгляд, сосредоточившись на дороге.
— Я не знаю, понимаешь ли ты всю серьёзность ситуации, — прошелся свободной рукой по лицу, прогоняя усталость, — но дела реально хреновые. Ты должна уяснить одну вещь — пока не приехал Павел Олегович, пока он снова не стал у руля — весь его бизнес под угрозой. Сейчас практически каждый занимается защитой его детища и если, не дай Бог, конечно, с ним что-то случится — вы все окажитесь под прицелом. Заметь, я говорю с тобой на равных и…
— Надо же, — усмехнулась горько, и сняв кроссовки, взобрался с ногами на кресло, — на равных? Здорово… Вот только я не имею никакого отношения к бизнесу Скибинского. И мне пофиг на его мутки, ясно? Я не обязана отвечать за несуществующее родство. Он. Мне. Никто.
— А как же Вика, м? — перешел в наступление, начав терять терпение. — А племянник? Ты понимаешь, что подставляешь их? Тебе, может, ничего и не сделают, но ты станешь оружием в чужих руках. Потом… — сделал небольшую паузу, придавая значение сказанным словам. — Ты ведь и моих подставляешь.
В серо-зелёных глазах промелькнул неподдельный страх, а сама девушка заметно вздрогнула.
— Думаешь, только за вами следят? За мной тоже. Причем постоянно. По-твоему, почему я не навещаю родных? — всё же завелся, со злостью сжимая руль. — Я час назад был буквально у дома, но не поехал к ним. Почему?
