— Каких-то тринадцать минут, — тяжело вздохнул Зигмунд.
— Интересно, на что они рассчитывали? — все так же задумчиво спросил он.
— Рисковали, — пожала плечами Елизавет Петровна. — Времена такие. Жизнь дорожает, она же дешевеет. Я имею в виду жизнь человеческую. Грабители оказались гастарбайтерами. Приехали с Украины, работать на стройке, их вроде бы кинули, денег не заплатили. А дома жены и дети ждут. Папу с деньгами.
— А пистолет откуда?
— Самопал, — пояснил Сивко. — Дело не хитрое. Вроде бы из газового пистолета переделали.
— Ну а что взяли из квартиры?
— Что успели, то и взяли, — хмуро сказал Федор Иванович. — Деньги, которые на виду лежали, какие-то побрякушки. Напугались они. Никто не хотел убивать хозяйку.
— Она, наверное, кричать начала, — вздохнула Елизавет Петровна.
— Свидетеля убрали, обычное дело, — кивнул Сивко и с чувством добавил: — Надо выпить. Зигмунд?
— Что господа желают? — встрепенулся тот.
— Шампанского? — сделала движение бровями Елизавет Петровна.
— Да ну его, — отмахнулся Сивко. — Кислятина! Водочки не желаешь?
— Не время напиваться, Федя, — резко сказала Елизавет Петровна. — Ты помнишь наш разговор?
— Не беспокойся, — кивнул Сивко. — Справимся.
— Время к ужину, — напомнил Зигмунд. — Подадут седло барашка с приправами и острые горячие закуски. А вино будет разное. На выбор.
— Ты думаешь, кто-нибудь спустится к ужину? — грустно усмехнулась Елизавет Петровна. — Вряд ли.
— По-моему, все уже наелись, — бросил Сивко.
— Дмитрий Александрович будет недоволен, — покачал головой Зигмунд. — Он планировал этот ужин с особой тщательностью, самолично составлял меню. И моя жена старается. Обидится хозяин.
— А никто и не обязан играть по его правилам, — криво усмехнулся Сивко. — Таранов прав: время политеса закончилось. Мы больше не гости, мы пленники. Так, Лиза?
— Абсолютно!
— Значит, будем предпринимать контрмеры.
— Именно!
— А почему не посвящаете меня в свои планы? — спросил он. — Я тоже хочу отсюда выбраться!
— Тогда найди способ позвонить. Только не в милицию.
— А куда?
— Нашей службе безопасности, — ответил Федор Иванович. — Моей и Елизавет Петровны. Нам люди нужны.
— Собираетесь организовать штурм? — насторожился он.
— Мы чувствуем себя неуютно без всякой защиты. Оставить охрану за воротами замка было нашей ошибкой.
Они с Елизавет Петровной переглянулись, и та еле заметно усмехнулась. «Вот кто здесь самый умный», — подумал он об этой женщине. «Интересно, Сивко в курсе, что она прихватила-таки охрану, или же до сих пор считает меня человеком своего круга?»
— Ну что? Насплетничались? — сладко потянулась Елизавет Петровна. — Хватит для начала?
— Мертвых обсудили, пора бы и к живым перейти, — намекнул Сивко.
— Что ты имеешь в виду, Федя?
— А тебе что, и рассказать нечего?
— А тебе? — не осталась в долгу Елизавет Петровна.
— Мы ж не на допросе. Чистосердечное признание хе-хе, вины не смягчает. И срок заключения нам не скостит. Время пребывания в этом доме. Разве что посплетничать…
«Где-то я его видел… Стоп! С этого места поподробнее». Он попытался сосредоточиться, но в этот момент в кабинет вошел Воронов, следом плелась заплаканная Ника.
— Что случилось? — кинулся к ней Зигмунд.
— Ничего, — всхлипнула та.
— Допросил с пристрастием, — усмехнулся хозяин замка. — Однако какие интересные вещи можно узнать!
— Дмитрий Александрович! Она же еще ребенок! — губы у Зигмунда дрожали.
Воронов скривился. Елизавет Петровна и Сивко переглянулись и хмыкнули. «Ребенок» одернул короткое платье и облизал пухлые губки.
— Ужинать будешь с нами, — велел Нике Воронов. — И вообще: будь при мне.
— Ну, уж нет! — Елизавет Петровна резко встала. — Вчера Бейлис, сегодня эта… С меня довольно! Я не обязана терпеть за столом всякое отребье!
Зигмунд посмотрел на нее с ненавистью.
— Лиза, — укоризненно сказал Воронов.
— Мало мне вчерашнего испорченного вечера! Эта девка будет строить глазки мужчинам, как какая-нибудь уличная…
— Лиза!
— Я не буду сидеть с ней за одним столом! Никогда!
— Лиза!
— Ужин пусть подадут в мою комнату.
И Елизавет Петровна резко хлопнула дверью.
— Что я ей сделала? — притворно всхлипнула Ника. — И вовсе я не уличная.
— Хе-хе, — проскрипел Сивко. — Я, с вашего позволения, тоже не спущусь к ужину. Сыт, спасибо. И вообще: комедия сильно затянулась.
— Комедия? — ощерился Воронов. — Человека убили. Если тебе кажется, что это смешно…
— Мне никак, ни смешно, ни грустно, — пожал плечами Сивко и тоже вышел из кабинета.
— Выходит, мы будем ужинать втроем? — посмотрел Воронов на них с Никой.
— А разве Иван не спустится? — с надеждой спросила та.
— Таранов? Вряд ли. Он упрямый, как баран.
— А вы не хотите дать им телефон, Дмитрий Александрович? — спросил он.
— Что значит дать? Я телефонов ни у кого не отбирал.
— Но позвонить-то нельзя! — он взглядом указал на аппарат, стоящий на столе. — Не работает.
— Куда позвонить?
— Хотя бы родным. Сказать, что все в порядке. Обычное дело.
— Вы находитесь в гостях, — резко сказал хозяин замка. — Здесь с вами ничего не случится, вокруг полно охраны. А звонить никому не надо. Незачем. Зигмунд, когда будет ужин?
— В восемь, как мы и оговаривали.
— Отлично!
«Интересное кино! Он все за всех решил! И что мне делать до ужина? Допрашивать подозреваемых?»
— Они в своих комнатах, — сказал ему Воронов, словно мысли подслушал. — Удобный момент. Встретимся в восемь, в каминном зале. Ника, ты умеешь играть в карты?
— В карты? Да-а.
— Отлично!
«А ты иди, работай», — взглядом сказал ему хозяин. Он еле слышно вздохнул и вышел из кабинета.
Кьянти
Первым он постучался в дверь Таранова.
— Иди к черту! — раздалось оттуда.
Подергал за ручку: дверь заперта изнутри. Ключей от спален у гостей нет, воровство исключается, и запирать их нет надобности. Но и нарушать покой важных персон никто не имеет права. Поэтому изнутри запереться можно, чем Таранов и воспользовался. Решил отсидеться в спальне до завтрашнего дня?
