спальни.
Обычно они без умолку делились впечатлениями о минувшем отпуске, Пэм особенно, но сейчас никто о поездке и не заикался, что только радовало Эд. Он по традиции сдал пленки в печать и спустя несколько дней сидя в машине перебирал проявленные снимки. И там было оно.
Он уставился на фото. Дом Чапмэнов притаился в темноте окружающих его деревьев, коричневая кожа на снимке казалась обычным деревом. Можно было различить небольшую дверь и окно, а разум дополнял картину крошечным кусочком детской кожи. Он порвал и выкинул фото на аптечной парковке, перед тем как ехать домой.
Девочки были необычно пассивными после возвращения, Эда больше чем Пэм. Бобетт пыталась разговорить их за едой, но в ответ получила лишь скупые односложные ответы. После обеда те снова спрятались по комнатам.
— Я не знаю, что с ними происходит, — сказала Бобетт моя посуду. — Без тебя я пыталась разговорить их, но они игнорировали меня. Я подумала, может ты попробуешь. В смысле, я понимаю, это был не самый удачный отпуск. И в дороге приключились странные и пугающие вещи, но ведь по-настоящему то ничего плохого не произошло. Это же не конец света.
Эд медленно кивнул поднявшись на ноги.
— Я попробую.
Оторвавшись от мытья посуды, она оглянулась.
— Спасибо, я…
Но он уже вышел из кухни.
Приблизившись к закрытой двери Эды, прислушался, но не различил ни музыки, ни звуков ТВ, ни разговоров, ничего. Переместился по коридору к двери Пэм, из-за нее доносился шёпот.
Шепот и непонятный скребущий звук.
Он открыл дверь.
Обе девочки сидели на кровати Пэм. Каждая держала по столовому ножу, которые очевидно позаимствовали на кухне. Листы газеты, раскрытые на разделе личных объявлений, были расстелены между ними на кровати, а сверху лежал частично освежеванный кот. Эд вытаращился на него. Большая часть черно-белого меха животного была счищена, оголив светло-розовую кожу. Он опознал Джейка, любимца миссис Миллер.
Пойманные за своим занятием девочки взирали на него, их руки были перепачканы в кошачьей крови.
Хотелось заорать на них, задать им трепку, сказать, что завтра всей семьей они идут на прием к психиатру, но его голос прозвучал на удивление тихо и спокойно.
— Девочки, а что вы делаете?
— Строим кукольный домик, — сказала Эда.
Он кивнул.
— Приберитесь только тут перед сном.
Притворив за собой дверь, он услышал, как сестры закрылись на щеколду, и направился на кухню заверить Бобетт, что опасаться нечего.
Спустя два дня, он застал в гараже Пэм с собакой Джансеков. Животное было огромным и у дочки были проблемы с ножом. У нее за спиной стоял кукольный домик, взятый сестрами за основу, поверх его пластиковых рам они натянули ещё до не конца высохшую кожу кота миссис Миллер.
— Как движется? — спросил он.
Пэм испугано дернулась. И то ли ужас, то ли отвращение промелькнуло на её лице, но потом она вернулась к своему занятию.
— Мы ещё учимся, — сказала она.
— А где Эда?
Пэм хихикнула.
— Пошла за дополнительным строительным материалом. Она такая копуша.
— Вы, девочки, будьте осмотрительны.
— Будем, пап, — сказала она.
Эд вышел из гаража и прикрыл за собой дверь. Его терзало чувство, что что-то было неправильным. Он ощущал это, но не мог вникнуть в суть.
Вернувшись домой он застал в гостиной Бобетт, она занималась на велотренажере и смотрела Опру. Это выглядело так обыденно, что даже ввело его в ступор. На мгновение у него в голове почти прояснилось, и он почти смог докопаться до истины, что ускользала от него в гараже. ещё чуть-чуть и все стало бы на свои места, но все снова затянулось пеленой. Тут он с досадой осознал, что все ещё таращится на тренировку жены.
Та обернулась и слегка нахмурилась.
— Что-то не так?
Внезапно его наполнило яростью, что она так быстро смогла вернуться к нормальной жизни после поездки, будто ничего и не произошло. Как же она легкомысленна и невыносима тупа. Ведь, определенно, что-то шло не так. Он просто не мог понять что.
— Я схожу в магазин, — сказал он.
— Отлично. — Она продолжила крутить педали. — Захвати по дороге молока.
Он рассеянно кивнул и вышел за порог, сунув в карман ключи.
Вернулся спустя несколько часов, когда уже стемнело и время ужина прошло. Он бродил по магазинам торгового центра с трудом пытаясь вспомнить что ему надо купить. Когда глаза выхватили это на прилавке, все сомнения пропали.
Теперь в руках он сжимал пакет и шёл по подъездной дороге к дому. Ему навстречу из мрака вышли Пэм и Эда, что особо не стало сюрпризом. Каждой он вручил по свертку.
— Это вам, — сказал он.
Достал сверток и себе, бросив пакет наземь.
Они вскрыли упаковку.
Бобетт мыла посуду, когда они вошли. её лицо изображало недовольство из-за того, что остывший ужин так и остался нетронутым на столе. Она развернулась на шум за спиной, но нравоучения так и не сорвались с губ, потому что заметила ножи для разделки мяса у них в руках. её взгляд скользил от мужа к дочкам.
— Что вы делаете? — спросила она тихо и испугано.
— Дом нуждается в смене внутреннего оформления, — ответил он ей.
Бобетт попятилась, но бежать было некуда. Слишком потрясенная она вжалась в раковину и даже не пыталась закричать, когда они втроем двинулись на нее.
Эд ухмыльнулся.
— Пора поменять обои в гостиной.
Он первым использовал свой нож по назначению, а девочки присоединились.
Перевод: IW-GDK
Человек на пассажирском сиденье
Bentley Little, «The Man in the Passenger Seat», 1993
Была у меня работа, которую я ненавидел. Однажды утром, по пути на работу, я остановился, чтобы снять немного денег в банкомате моего банка. Сняв деньги, я пошёл обратно к машине и обнаружил, что забыл закрыть двери. На задворках парковки рыскал бомж, и я начал размышлять — что бы я делал, если бы этот мужик открыл пассажирскую дверь, сел и пристегнулся? Как бы я выдворял его из машины? А что, если бы он похитил меня, заставил отвезти его куда-нибудь?
Проблем бы не было, подумал я, до тех пор, пока он не собрался бы причинить мне вред, или убить меня.
По крайней мере, я бы на день избавился от работы.
* * *
Брайан уже опаздывал на работу, но знал, что если этим утром не положит зарплату на счёт, то уйдёт в овердрафт. Его кредитная история и так уже была не выше ободка унитаза, и ещё один отклонённый чек он
