машинами.
Сама вышла из временного убежища и пошла к пассажирскому сидению достать телефон. Надо со своим семейством встретиться — место встречи обговорить. Сегодня должны быть все. Пока шла с громким стуком шпилек по асфальту чувствовала — еще немного и мне обеспечат воспаление легких. Все тело будто в лед опустили, было огромное желание обнять себя за руки и прогнать холодные мурашки. Пока открывала дверь в машину, смотрела телефон и писала сообщение пару раз ненавязчиво окинула взглядом компанию Хаски. Виталика видела, следующего младшего брата, самого Диму, белая рубашка и легкие серые брюки. И этот гад смотрел в мою сторону и вовсе этого не скрывал, а руку подавал своей Юле. Фея одним словом, волосики красиво закручены на один бок и красная розочка украшала прическу ей за ухом. Вколоть бы этот стебель ей в голову!
Какая я однако кровожадная. Юля в розовом платье, меньше некуда, супер-мини. Там ни одного пальца до причинного места. Прежде чем Юля резко обернулась в мою сторону, я отвернулась. Мы не особенно знакомы, но все же неловко немного. Дожили… я чувствовала неудобство перед этой девушкой, потому что Дима изменял ей со мной.
Шмонт приподнял локоть по-джентльменски. Я схватилась покрепче, хоть какая-то поддержка, и мы пошли в направлении Хаски. Не проигнорируешь знатную семейку.
— Ты очень холодная! — Лёня взял мои пальцы, которые обхватывали его локоть, и лежали на руке. Видно почувствовал на коже мои прикосновения.
— Нормально, — ответила, а у самой губы, наверное, посинели.
Я Диме не прощу! Мозг его думает, прежде чем делает?
— Доброе утро! — произнесла почти равнодушно, оглядела Диму, точнее его плечо. Тяжело в глаза смотреть.
— Доброе, доброе! — Виталик ответил за всех.
— Аня, давно вас не видно! — как-то старший Хаски всегда относился ко мне просто и улыбчиво, чего не скажешь о его жене. Та равнодушно окинула взглядом и поздоровалась.
— Работа… Работала, вот и пропадала, — не знала, как еще найти оправдание своим действам, не буду постороннему человеку рассказывать о своих злоключениях.
Последним с кем здоровался Лёня был Дима. Вряд ли один и другой были рады играть на камеру добрых друзей, поэтому не знаю, каких усилий им стоило поднять руки и пожать.
— Очень рад встрече! — услышала серьезный голос Димы, кажется впервые он перестал меня охлаждать взглядом, а обратился к Лене с улыбкой. С улыбкой-ямочками! Он мне их редко раздаривает.
— Да уж… — как-то пискнул Шмонт во время пожатия. Интонации в его голосе способна различить, и сейчас его голос немного надломился. — И я рад! — вот теперь стал обычным.
Дима хлопнул по плечу Шмонта по-дружески, а руку продолжал трясти.
— Сегодня непременно надо выпить вечером и поговорить по душам! — в заключительный раз Дима сжал руку Лёне и отпустил с улыбкой.
И всё? А я переживала. Мне и то хуже сделал, мог и застудить!
— Пошли, — недовольно буркнула Лёньке.
Саша прислала смс, что они где-то наверху, на самой центральной точке острова возле фонтана.
С Лёнькой преодолели длинную асфальтированную площадку для транспортных средств, в самом конце которой обнаружили лестницу. По ней и предстояло долго подниматься.
Пока шагали в гробовом молчании, я наслаждалась видом слева. Сквозь черные шпили забора, рукой подать до голубого бесконечного океана. Бирюзовая вода с такой высоты просвечивала дно полностью, как будто мель выглядело с высоты. Но это обманчиво, мы намного километров вдали от берега и здесь вероятно очень глубоко.
Поднялись на зеленую территорию: повсюду деревья, цветы, узенькие тропинки. И птицы розовые. Это что за птичка пролетела маленькая? Проследила за ее полетом и посадкой на одном из деревьев.
Прошли правее и перед нами вновь две широкие лестница из белого камня, по бокам от них — статуи известных людей в истории. Разделялись лестницы между собой ручьем, который сливался сверху-вниз.
Наш поход закончился на самом верху одной из лестниц, но в процессе перемещения я прокляла папу, Хаски, каблуки и Лёню. А последний предатель отбыл по делам, встретил видите ли знакомого.
Диму я простила, а значит и своего родителя обязана. Конечно Дима придумал свадьбу с целью до меня добраться, как поведал Санек, а отец-то по-настоящему использовал опять.
Толпа сгущалась по мере того, как я поднималась выше. А потом поняла, что на лестнице слева встречались одни Страдовцы, а с правой стороны? Посмотрела кто стоял через этот ручеек и действительно догадки подтвердились. Справа — наши Гнетовцы.
Две лестницы — два народа.
На самом верху лестницы — обнаружила большую, ветвистую арку из прекрасных бутонов белых цветов. И наконец-то фонтан, о котором написала Саша.
Это была самая вершина острова, здесь я и нашла половину своего семейства. Небольшие деревья огораживали от яркого солнца небольшой фонтан, от которого исходила приятная свежесть и доносился небольшой шум капелек, разбивавшихся об воду.
Здесь две лестницы соединялись в эту самую полянку — стало быть это своего рода точка соединения двух семей и двух стран одновременно.
Поздоровалась с семьей и вместе с ними стала ожидать прибытие второй.
Итак, что мы получили!
Дмитрий Сергеевич приехал с невестой, если он приведет ее сюда, значит, у них серьезно. Потому что здесь должны находиться только главные ветви со своими парами. Правда у Вильмонтов ни у кого из нас нет пар. Только у Саши.
Интересно, а почему Саша здесь стояла без мужа? Задалась вопросом, оглядев свою белокурую, смеющуюся сестрицу. От нее счастье прям исходило лучами добра. Александра весело что-то шептала на ушко маме.
Я поинтересовалась, почему она здесь без муженька. Она сказала — отныне падшая женщина. Первая в истории Вильмонт, что разводится, на что папа на нее укоризненно посмотрел.
Все дети Сергея Вильмонта знают, что такое укоризненный взгляд. Он молча мог ходить возле тебя минут пять, и от его этого взгляда готов спустя некоторое время признаться во всех грехах, даже которые не совершал.
Если сейчас Дмитрий Сергеевич поднимется со своей шваброй, я этого ему не прощу! Тогда между нами — точно все кончится, при условии, что особенно и не начиналось.
Пальцы еще не до конца отошли от его ледяных прикосновений, я ими провела по локтю, запястью, пытаясь восстановить ритм сердца. Не хотелось бы действительно приговор привести к исполнению.
Где эта красная роза на голове? Четко следила за продвижением семьи Хаски вдоль одной из лестниц, противоположной от нашей.
Ты спасен, Дмитрий Сергеевич! Пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы она не раздвинулась в довольной улыбке. Он шел один и впереди, как Глава Хаски, сзади него отец с матерью. Когда у Димы
