дар. «Не вгрызаться в существование жадно, завистливо, хищно, — пишет она, — но снова и снова ощущать его как достойный изумления дар». Мы, с нашей вечной ненасытностью, сбились с пути. Мы заказываем и торопимся бездумно проглотить все, что растет, ползает, бегает, плавает и летает. Это грозит не только разрушением нашего жизненного пространства, но в конечном счете обесцениванием всех ценностей. И это ясно как день. Венгр по происхождению Габор Мате (известный во всем мире канадский медик, врач-нарколог) в беседе с Расселом Брэндом (британский юморист, блогер, звезда ютюба) сказал нечто восхитительное. По-английски его речь звучит намного красноречивей, стоит послушать это интервью полностью. В нем он, между прочим, сообщает забавные вещи о психических отклонениях таких личностей, как Дональд Трамп. (См. подкаст Рассела Брэнда, серия #053 «Under The Skin».) Если вы хотите понять наш мир, говорит нарколог, попытайтесь взглянуть на него с точки зрения антрополога, то есть кого-то, кто смотрит на нас со стороны. Допустим, прилетает на Землю марсианин, и какое же он видит общество? Такое, которое создает искусственные потребности, а своими собственными потребностями, потребностями души пренебрегает. Причина простая: большая часть нашей экономической системы только и делает, что внушает нам потребности, каких у нас, в сущности, нет. Каждый человек, все так называемые нормальные люди имеют физические травмы и платят за них скрытыми душевными ранами. Часто люди с особо чувствительными ранами (здесь вступает в игру Трамп) весьма и весьма успешны. Мы живем в обществе, которое пытается заглушить потреблением свои душевные раны. Наша экономика производит вещи, приносящие временное удовлетворение, но вредные в долгосрочной перспективе. Культ потребления сравним с мышлением наркомана. А его менталитет прост: Я страдаю от нехватки чего-то, и мои страдания может заглушить только «инъекция» извне.
Поняв это, вы почти автоматически придете к тому, что все называют «переосмыслением». К совершенно новому взгляду на мир. К замене линзы, через которую вы рассматриваете реальность. Поначалу это сбивает с толку, но ваше смятение стимулирует активность мозга, так что действует на него благотворно. И приводит к осознанию ответственности, к ощущению полноты и радости жизни. Вы испытываете не стрех, а уважение и почтение ко всему живому. Впрочем, Фома Аквинский учил, что мы не можем превратить мир в рай, но должны как можно лучше его отремонтировать, понимая, что наши меры всегда только временные.
Здесь стоит вспомнить, что некоторые из наших временных мер оказались небезуспешными. Мы победили целый ряд болезней, например вирус полиомиелита, детского паралича, а ведь он всего несколько десятилетий назад уносил ежегодно почти полмиллиона жизней. И оспы больше нет. В начале индустриальной эры в бедности жили 80–90 % населения Земли, а сегодня только 20 %. За последние тридцать лет число людей, живущих в абсолютной бедности, сократилось вдвое. Статистика ООН причисляет к этой группе тех, кто тратит в день максимально 1,90 доллара. Мы достигли ситуации, когда больше людей страдает от ожирения (2,1 миллиарда), чем от недоедания (850 миллионов). В начале индустриальной эры ожидаемый срок жизни новорожденного составлял 30 лет, а сегодня — 72 года.
У нас все хорошо. Может, чуть-чуть слишком хорошо. Теперь речь идет о том, чтобы взять под контроль вред, причиняемый нашей экологической системе, а она роковым образом связана с нашей экономикой. Но, стараясь достичь этой цели, мы не имеем права делать вид, что климат — единственная роковая проблема нашего времени, и игнорировать проблемы нищеты, болезней и голода. И пожалуйста, не успокаивайте вашу экологическую совесть. Процитирую еще раз моего друга Франциска: «Высшим требованием совести остается отношение к другим, прежде всего к бедным людям. Нельзя любить ближнего — и загрязнять окружающую среду. Но очень даже возможно свято беречь окружающую среду — и ненавидеть ближнего своего. Иными словами: экологический святой может оказаться дрянным человеком». Значит, речь должна идти о том, чтобы проявлять внимание к людям, живым созданиям и климату. И решающая роль во всем этом принадлежит элите.
Я имею в виду ВАС!
Конечно, вы не причисляете себя к элите. Элита — это всегда другие. Как туристы. Но уже то, что вы нашли время спокойно дочитать до конца книгу, доказывает, что вы и есть элита. Ваша, моя, наша общая роль заключается в том, чтобы принять на себя ответственность и показать пример. Если мы подадим примеры умеренности, сдержанности в жизни и потреблении, уважения к природе и ее созданиям, тогда наши ценности войдут в моду. И если мы высмеем то, что некогда считалось признаками престижа — частые перелеты, высокомерие, маниакальное желание нажимать на кнопку и получать желаемое, — тогда вся эта роскошь выйдет из моды. Если будем беречь ресурсы и сознательно относиться к окружающей среде, наше поведение станет достойным подражания и ему станут подражать.
Так как насчет великих малых дел? Вместо того чтобы сразу изменить ход вещей и весь климат, может, начнем с того, что приберем за собой и постараемся создавать поменьше мусора, шума и дыма?
Глоссарий
Авокадо
Помните бестселлер Зиммеля[47] «Не всё же вам черная икра»? Доживи он до наших дней, он написал бы роман «Не все же вам авокадо». И имел бы успех. Конечно, бутерброд с авокадо и каплей оливкового масла, сбрызнутый лимонным соком и украшенный листиками кориандра, — роскошный деликатес. Но ведь нельзя вопить о спасении мира и в то же время ради маленького лакомства, образно говоря, выламывать целые куски Антарктики. За время перелета, который совершает авокадо, чтобы украсить ваш поджаренный хлебец, в атмосферу попадает такое количество углекислого газа, которое вдвое превышает ваш годовой лимит безвредных для климата выбросов.
К тому же авокадо выращивают как огромную монокультуру, используя ирригационные сооружения, снабжающие питьевой водой целые регионы. Для одного килограмма авокадо требуется 2000 литров воды. Чтобы удовлетворить растущий спрос из Европы, нелегально вырубаются леса.
Короче, тост с авокадо — такой же деликатес, как бутерброд с икрой, и должен стоить столько же. Его следовало бы позволять себе очень редко. И если уж смаковать его, то лишь по торжественным поводам.
Био
Понятие «био» охраняется законами ЕС. Если на таре, упаковке, обертке стоит знак «био», значит внутри тоже био. Но конечно, и это понятие нуждается в уточнении. Например, на знак «Bioland» имеют право только продукты питания, выполняющие требования, более строгие, чем экостандарты ЕС. Еще более строгим требованиям должны отвечать пищевые продукты, изделия из древесины и текстиль со штемпелем «Naturland», производители которых добровольно берут на себя ряд дополнительных обязательств (например, по охране
