Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Рядом с едой лежала записка, придавленная ключом, судя по размеру, от дома. Гуннар пробежал глазами строчки — да, так и есть. Пожелания доброго утра и хорошего дня — он усмехнулся — просьба не ждать, дескать, дел много, как всегда, предложение заняться собственными. Но если он по-прежнему намерен провожать ее вечерами, то пусть встречает в «Шибенице». И ключ от дома, приходи и уходи, когда пожелаешь. Он снова усмехнулся — вот ведь упрямая.
Остаться, конечно, хотелось. Но жить в доме женщины на ее деньги? Он бы не согласился на такое, даже умирая от голода. И чтобы до этого не дошло, надо заняться делами. Кажется, придется все же постоять на рынке — успел он отвыкнуть от того, что выбирают его, давно выбирал сам. Но до того — потолкаться, поразузнавать. Обойти трактиры, как собирался накануне, купеческие лавки. И держать уши открытыми, вдруг еще что подвернется: едва ли на весь огромный Белокамень всего два торговца информацией. День предстоял хлопотный.
Впрочем, те хлопоты оказались пустыми: там, где Гуннара узнавали, давали от ворот поворот, а где нет — и своих вышибал хватало. Он вернулся на постоялый двор уставший и злой, забрал сумку с вещами. С Иде прощаться не стал. Собирался, но она разговаривала с незнакомым мужчиной, на плече которого переливалась радужным сиянием брошь в виде языков пламени. Чистильщик. Ничего странного в этом, наверное, не было — почему бы Иде и не столковаться с кем-нибудь да не попытаться вышибить клин клином? Судя по лицам, именно к этому дело и шло — взгляды, улыбочки. Гуннар не стал забивать себе голову чужими делами. Надо встретить Вигдис, он действительно за нее опасался.
* * *
Народа в «Шибенице» оказалось непривычно мало — обычно к этому времени все столы заняты, а сейчас добрая половина пустовала. Еще непривычней была тишина, повисшая, едва он перешагнул порог. Гуннар оглядел зал — почти все знакомые. И вся компания здесь — вон, в углу, Вигдис, золотистые пряди закрывают узкую спину, ниспадая до самой лавки. Напротив дородный мужчина и два мордоворота в шрамах, любопытно, зачем ему при такой охране еще кто-то, чтобы к Вигдис обращаться? Вон те трое мечей явно зашли просто поесть и скоро уйдут. И вон тот купец с подручными тоже. За столом у двери скучает без дела отряд в полдюжины мечей — при виде Гуннара притихли, зыркая, словно на чудище из зверинца. Приятели Сигрун глаз отводить не стали, заржали. Тощий и долговязый парень толкнул в бок патлатого соседа, пальцем указан на Гуннара. чтобы тот точно понял над ним смеются. И вон там еще трое одаренных, их Гуннар только в лицо знал, глянули недобро и придвинулись ближе друг к другу, что-то обсуждая.
Эрик с Ингрид, зашли поесть после долгого дня. Эрик приветственно махнул рукой, Ингрид улыбнулась. Гуннар кивнул в ответ, дескать, сейчас. Подсаживаться к Вигдис Гуннар не собирался, когда она закончит с делами, даст знать. Поест пока, тем более что и компания есть. Он подошел к стойке.
— Хлеба и пива.
Бьёрн к деньгам не притронулся.
— Тебе тут больше не рады.
— Висельники будут перебирать знакомствами? — усмехнулся Гуннар.
— Может, мы и висельники, но не изуверы. Сам уйдешь, или помочь?
— Помоги, — сказал Гуннар не повышая голоса. — Если готов подтвердить свои слова телом или мечом.
Если ответит «телом», придется туго. В кулачной драке Гуннар был не силен, хотя доводилось, конечно, и бить морды и самому получать. Но это не имело особого значения — бывает, что просто приходится говорить и делать то, что должно, полностью сознавая, чем это может кончиться, потому что альтернатива еще хуже. Но Бьёрн помолчал. Очень внимательно на него глядя, взял монеты, поставил на стойку полную кружку, накрыв добрым куском хлеба.
— Разное говорят. Что взяли с поличным над распотрошенным трупом. Что сам признался, а на свободе лишь потому, что нашлось, кому занести. И что, наоборот, на виске и с огнем не признался, потому и выпустили. Кто знает, что правда?
— Если я не оговорил себя под пыткой, с чего бы мне делать это сейчас? — пожал плечами Гуннар.
Хотя близок был, очень близок, не отвлеки тогда Руни судью… Вот потому и не высказать ему все, что на душе, потому и будет снова улыбаться при встрече, хотя по-прежнему относиться уже не станет.
Гуннар отхлебнул из кружки — в горле пересохло — вернул ее на стойку. Как же там звали этого… «Сам на Эйлейва злобу затаил, или нанял кто?» — всплыло в сознании. Гуннар развернулся, обводя взглядом зал.
— Кто-нибудь еще тут хочет обвинить меня в смерти одаренного Эйлейва и готов доказать свои слова?
Поймал встревоженный взгляд Вигдис, едва заметно мотнул головой — не лезь. Она так же коротко кивнула.
— Я, — поднялся один из притихшей троицы. — Я, одаренный Альрик, прозванный Бешеным, говорю, что ты бесчестно убил моего названного брата Эйлейва, и готов доказать это своим даром и своим мечом, чтобы лишь один из нас двоих остался жить.
Вот, значит, как… Вигдис дернулась было, но промолчала, умница. А вот Ингрид молчать не стала.
— Согласно уложению Джерарда Бесштанного о чести и бесчестии, тот, кого Творец оделил даром, может выставить за себя одаренного.
— Джерард умер два века назад, — сказал Альрик. Перевел взгляд на Гуннара. — Или спрячешься за юбку?
— У нее ни одной юбки нет, — хмыкнул Эрик вроде бы себе под нос, но в наступившей тишине услышали все. Добавил чуть громче: — А я их и вовсе никогда не носил.
— Я ношу иногда, — подала голос девка из отряда Сигрун, имени которой Гуннар не знал. — Но доведись вызывать пустого, обошлась бы мечом.
Гуннар усмехнулся — ее слова явно предназначались не Альрику. Только вот его самого подобные подначки не задевали уже много лет, так что и отвечать ей незачем.
— За штаны я тоже прятаться не буду, — сказал он, улыбнувшись Эрику. Кивнул Ингрид — мол, спасибо, но не стоило. И дело было вовсе не в том, что сам он был уверен, что справится с Альриком. Скорее всего, не справится. Но знал, на что идет, вслух спрашивая, кто еще желает доказать его вину. А проиграет — покойнику плевать, что о нем говорят живые.
— Я, Гуннар прозванный Белобрысым, говорю, что на мне нет крови твоего названного брата, и готов доказать это своим мечом, чтобы лишь один из нас двоих остался жить. — Сам напросился, по-другому теперь не ответить. — Пусть все, кто здесь, будут тому свидетелями, и пусть Творец будет на стороне правого.
— Пусть Творец будет на стороне правого, — отозвался Альрик.
— На задний двор идите, — вмешался Бьерн. — Чтобы кровищу за вами не отмывать.
Они кивнули почти одновременно. Переглянулись. Гуннар, пожав плечами, шагнул к выходу первым. В спину не ударит — слишком много народа вокруг, после такого только сменить имя и бежать в глушь, где никто не узнает. Если сумеет живым убраться. Так что можно идти без опаски.
Почти без опаски. В ордене говорили — вам никогда не увидеть плетений, как видят их одаренные. Но вы можете их почуять, потому что ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Нужно только быть внимательным к себе и тому, что вокруг. Непривычные мысли и странные чувства, внезапно пересохшее горло — точнее, иссохший воздух, из которого собрали воду, чтобы обрушить на голову или залить легкие…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
