понимала, так не работает. Если ты хочешь ехать, то ты должна писец как сильно этого хотеть. Чтобы желание твой разрушало все преграды. Вплоть до того чтобы ты нож к моему горлу приставила. Уговаривать тебя я не намерен. Если я нравлюсь тебе как мужик, тут то же самое, ты должна невероятно меня хотеть и жаждеть во всех своих частях тела. Всеми и по всех. Чтобы желание твоё опять-таки, сносило мозги, твои детские страхи, комплексы, моральные барьеры, чтобы тебя несло как ураган. И. Угадай что? Уговаривать тебя я не стану. Понятно? Спасибо за молоко. Привет Старику, я погнал.
Учтиво раскланявшись, отдал чашку из-под молока, встал и побрёл в направлении ворот, которые вели прочь из города. Вообще-то я ими принципиально не пользовался, у меня на такой случай блинк есть. Руки в карманах комбинезона, бреду неспешно, пускай переваривает.
— Патрик, что ты за человек, такой, заставляешь за собой бегать. — Девушка после пары секунд задумчивости вынырнула из-под прилавка, догнала и мягко схватила за руку. Я молчал, давая ей возможность выразиться более понятно.
— Да, хочу поехать с тобой. Я охотница, дочь лабиринтов и туннелей, мне скучно торчать в лавке и торговаться за медный грош. Ты прав, мне дела нет до слов Старика, но это могло бы стать самым большим приключением в моей жизни.
— И последним. Понимаешь?
— Пусть так. Возьмешь меня с собой?
— Да, раз уж обещал. Но чтобы без нытья и слушалась. Погнали?
— Слушаюсь мой повелитель! Но мне нужно домой, собрать вещи. Это у тебя инвентарь всегда с собой, а мне следует переодеться.
Я крякнул от неожиданности, нахмурил брови и дал час, после чего — ищи ветра в поле. Уселся снова у её лавки, принялся ждать. Вообще я всех этих ожиданий не люблю. И на войну как правило отправляюсь один. Конечно, с доводами Старика был отчасти согласен, если когда-нибудь в их мир вернуться боги (кстати, надо бы узнать, что для этого требуется), спросят с остатков местных. С другой стороны — это всё не мои проблемы, у меня свой мир, там сейчас жопа творится. Вот где она ходит?
Не знаю, как она уговорила Джима, но он переместился назад и раскинулся там сразу на трех сиденьях. КАМАЗ-булат изнутри — вытянутый, довольно тесный салон, где пара кресел за водительским рядом были лицом по ходу движения, ещё четыре пары друг-напротив друга и возможностью посматривать в окно-бойницу если ехать как положено, сидя. Техногоблин прицепил себя ремнём чтобы не упасть, пробурчал что он в этой ледяной пустыне уже всё видел, извёк и открыл себе пиво, по-свински уронив крышку на пол.
Взял из бардачка солнцезащитные очки, такие же дал девушке, чтобы она не заработала снежную слепоту
Первое время ехали молча, я примерно посчитал что расстояние в четыре с половиной сотни километров мы может преодолеть за полдня, если не будем сильно тормозить на объездах торосов и при условии что не попадётся щель в пару метров, способная здорово подгадить.
Времена года и сезонность в этом мире отсутствовали, лёд нарос подозрительно ровномерно. Интересно было бы посмотреть на него до всех этих дел.
— Ты была на поверхности раньше.
— Охотники и искатели иногда выходят наверх. Там очень холодно и сильный свет, нам там неуютно, непривычно, а также там водятся ледяные волки, могут напасть.
— А на кого охотятся эти волки?
— Ищут леммингов, овцебыков, незадачливых путешественников, птиц.
— У вас есть птицы?
— А что тут такого?
Осторожно расспрашивал её про их мир, наводящими вопросами повернул к истории, к последней войне. В какой-то момент она поняла куда я клоню.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом, чужак?
— Ты заметила, что, когда злишься, называешь меня чужаком? Потому, что в вашей со Стариком истории есть большая дыра, загадка. Вот пришла к вам беда, армия Бога Машин. Если точнее, то она тут и была создана, но не суть. Хоп, в следующий момент боги стали падать, и последние из них взяли и самоубились, а мир постигла вечная зима. Хоп и вы выживаете внутри больших сугробов, которые покрыли буквально весь мир и постепенно стали ещё больше. Знаешь, чего тут не хватает?
— Чего же?
— В этой истории дыра размером с вагон. Что случилось с адептом бога машин, главным проводником этого местного апокалипсиса? Представь, насколько крутым он был что смог в одного заварить войну. И в какой-то момент он, судя по вашим ответам, вышел покурить на свежем воздухе и замерз в ледышку? Чушь, что-то должно было его убить или изгнать. Именно эта информация мне нужна. Ну и большой алтарь чтобы вернуться домой с этим бесценным знанием. Ну, может наладить с вами коннект на взаимовыгодных условиях.
Через три часа погода внезапно и бесповоротно ухудшилась. На небе появились рваные тучи, витали клочья тумана, порывами валил снег. Поверхность тоже перестала быть плоской как стол, то там, то тут всё чаще встречались снежные барханы, которые мой броневик преодолеть не мог, всё же это не вездеход-багги, броня, она как грехи, не дает летать.
В очередной раз мы наткнулись на резкий подъем нагромождения спрессованного льда и снега, поверх которого ветер нёс потоки снега.
КАМАЗ попробовал преодолеть резкий подъем в три десятка метров, чуть поелозил по льду, но без огонька.
— Кто со мной? — спросил я, накинул шапку, перчатки, со щелчком отпер двери, впустив в салон рой снежинок.
Гоблин остался дрыхнуть, а вот дочь туннелей, как она себя называла, пошла следом, на пригорок.
— Похоже, мы нашли что искали.
Впереди виднелись горы, которые раньше скрывала дымка и потоки снежинок. Даже сейчас они смотрелись силуэтами. Мы стояли на большой «бархане» (не знаю каким словом можно обозначить такую же штуку только из льда) и смотрели на две массивные горы, покрытых снежными шапками, но в нижней части — из голых коричневатых камней. А если уж совсем прсмотреться, то на пределе видимости есть даже и какая-то зелень. А это означает как минимум плюсовые температуры. Варивантов нет, теплые долины, по которыми прячутся теплые же пещеры.
— Я никогда не была так далеко от дома, — завороженно ответила девушка, глядя на горы.
То, что им на поверхности неуютно, немудрено, они буквально родились в своих ледяных пещерах. И гор, само собой не видели. Судя по рассказам, в массе своем охотники удалялись в туннели на несколько дневных переходов,
