class="p1">– Я. Решаю. За себя!
Сжимаю кулаки.
Арман хочет драки? Значит, она будет!
глава 21
* * *
Саида
Время несется с дикой скоростью.
Проносятся дни.
А для меня все как будто в тумане.
Почти не слышу, что мне говорят. Не различаю слов. Не понимаю смысла.
Иногда вздрагиваю, понимая, что ко мне пытаются достучаться.
И снова словно впадаю в прострацию.
Боль затихает. Становится, как хроническая болезнь. Тянет. Давит. Отключает мозги и восприятие!
Но, по крайней мере, перестает быть такой острой!
Странно.
Я должна ненавидеть Давида! Да я его и ненавижу! Как иначе?
Но почему-то именно на сестру не могу смотреть!
Не могу выносить ее голос. Тем более, теперь он вечно визжащий и обвиняющий меня во всех грехах мира!
Не успокаивает ничего.
Ни то, что Давид соблазнил нас обоих и он во всем виноват!
Ни то, что у Тамилы реально нервный срыв.
Приходится чуть не каждый день вызывать доктора. Колоть препараты.
Да я и сама, как под лекарствами. Как будто мне вкололи лошадиную дозу какого-то отупляющего обезболивающего. Превращаюсь в лунатика.
Пытаюсь не думать. Вытеснить из себя все мысли.
И о Давиде, с его страстно, безумно горящими глазами, в которых я тонула и в которые так верила… С сумасшедшими поцелуями, которые словно оставили клеймо. Не только на губах! На моем сердце…
И о предстоящей свадьбе с Шамилем…
Мысль о брачной ночи и о последующих ночах вообще лучше бы вытравить каленым железом!
Благо, Тамила покинула дом.
Вместе с мамой отправилась в какой-то санаторий. Ей нужен уход и присмотр. Конечно, мама не смогла ее оставить одну.
Но почему у меня постоянное чувство какой-то фальши?
Как будто она притворяется. Разыгрывает этот нервный срыв.
Хочет разжалобить отца, чтобы он ее сурово не наказывал? Или надеется разжалобить Давида и вынудить его жениться из жалости?
Наверное, это неправильно. Я не должна так думать о сестре!
Как близкий человек, должна бы ей посочувствовать…
Но… У меня не получается! Никак!
Пока Тамила больна, приготовления к свадьбе отложены.
Не сказать, чтобы все наладилось. На нас по-прежнему косо смотрят. И я слышу недобрые шепотки вслед.
Но, по крайней мере, дом не разгромили. И я даже могу выйти на улицу.
Хоть и не без злобного обстрела глаз.
Однако, чтобы все это окончательно утихло, нужно ускорить хотя бы помолвку… Шамиль торопит. Настаивает. А я никак не могу назначить дату! Хватаюсь, как за соломинку, за эту, как мне кажется, липовую болезнь сестры!
Ленка выводит меня из полной потери во времени.
Напоминает о том, что у нас второй экзамен.
– Не знаю, Лен, – тяжело вздыхаю в телефон. – Наверное, не поеду. Какой в этом смысл? Меня ждет замужество. И, возможно, переезд с мужем в Европу. Будет точно не до учебы!
Да и Шамиль не знает о моих планах.
Тему образования и работы мы с ним не обсуждали.
Понятия не имею, как он к такому отнесется.
Все же большинство мужчин считают, что удел женщины кухня, дом и дети.
Многие даже уверены, что работать для женщины позорно. Ведь это будет означать, что муж не в состоянии ее обеспечить.
Да и Шамиля я почти не знаю. От силы полчаса в общей сложности за всю жизнь с ним проговорила.
Единственное, что меня радует, это его благородство. То, что он не отвернулся от нас в такой момент…
– Не дури, Саида!
Лена возмущенно почти кричит в трубку.
– Давай. Соберись! Это же твоя мечта!
– Жизнь вносит коррективы, – устало машу рукой. – Все изменилось.
– Ну и что? А вдруг опять что-то изменится? Перевернется? Да мало ли, что может случиться! Давай собирайся на экзамен. Зря, что ли, готовилась? А передумать всегда успеешь!
Мне даже не у кого отпрашиваться.
Отца теперь почти никогда не бывает дома.
Да и вряд ли он запретил бы мне эту поездку.
– Нет, Лен. Не поеду. Езжай сама. И удачи тебе!
Даже не слушаю больше ее возмущения. Просто бессильно падаю на постель.
Но в последний момент вдруг срываюсь.
В конце концов, я так превращусь в какую-то мебель!
Надо хотя бы себя встряхнуть.
Переключиться. Съездить в столицу. Сменить обстановку!
Все лучше, чем вариться в невеселых мыслях!
Даже не замечаю, как пролетает экзамен.
– Справилась?
– Кажется, да, – пожимаю плечами.
– Саида! Ну пойдем! Я тебя с народом познакомлю!
Лена успела, кажется, перезнакомиться уже со всеми. И даже комнату себе в общежитии присмотрела.
Но мне становится от этого совсем тоскливо.
Я одной ногой замужем. Для меня теперь вся эта жизнь… Недоступна! Между мной и ней как будто толстая стена. Прозрачная. Но очень крепкая!
– Я домой, Лен. Нет. Даже не уговаривай!
А ноги зачем-то меня несут к тому самому ресторанчику, в котором я когда-то увидела Давида.
Кажется, в прошлой жизни! Всего пара дней, а я стала совсем другой!
Именно здесь все началось, – грустно вздыхаю, заходя за тот же самый поворот.
Одним шагом. Не пойду дальше. Прекрасно помню, что со мной тогда случилось!
А свой лимит принцев, которые спасают, я уже, походу, исчерпала!
И замираю, как вкопанная.
Тех домиков нет.
По обе стороны все снесено! Начисто! Одна земля и развалины!
Это он? Давид? Он же обещал тогда сравнять это место с землей… Неужели и правда исполнил обещание?
– Эй! Отпустите!
Только и могу закричать, когда меня сзади обхватывают за талию крепкие руки.
Поднимают, как пушинку, вверх! И тащат куда-то!
– Пусти!
Кричу и молочу руками. Но попадаю только в воздух!
– Ты?!!!
Задыхаюсь, проваливаясь в эти чертовы глаза!
А в них искрами хлещет пламя!
Кажется, сейчас эти искры выпрыгнут.
Спалят меня насквозь!
Он буквально впечатывает меня в стену полуразрушеного дома.
Нависает сверху.
Упирается над головой крепкой рукой.
И я даже чувствую, как бешено пульсирует кровь в оплетенных венами руке! И как дико. Одержимо. Бьется его сердце!
– Я…
Хрипит Давид, впечатываясь в меня огромным телом еще сильнее.
И вдруг его глаза задурманиваются. Словно покрываются туманной пеленой…
Он проводит пальцами по моему подбородку…
Ведет выше… К щеке….
И…
О, боги!
У меня просто подкашиваются ноги!
– Это ты?
Глухо сиплю, подразумевая всю разруху вокруг.
До сих пор в полном шоке.
Неужели он и правда способен на такое?
– Ты снес все дома вокруг?
А сердце почему-то проваливается куда-то вниз в ожидании
