Порывисто сдёрнула с него рубашку и провела по плечам. Тяжело дыша, посмотрела ему в глаза, облизнула губы и тут же припала к шее, пробуя его на вкус. Вино…
Шумно выдохнув, Демьян опустил ладонь мне на ягодицы.
— Ты понимаешь, как сильно я хочу тебя? — голос прозвучал глухим рокотом.
— Я тоже хочу, — призналась честно.
Никогда прежде я не говорила подобного ни одному мужчине, но слова эти вырвались сами собой. Охватившее меня на миг смущение прошло, едва он, крепко держа за волосы, заставил меня поднять голову.
Я задрожала, но теперь не от страха, а от жара, что испытала, поймав его взгляд. Судорожно выдохнула, почувствовав, как он стягивает с меня штаны, как касается обнажённого бедра. Одним резким движением он спустил мои трусики. Коснулся плоти, и всё это держа меня, не отводя взгляда, обжигая и плавя. И опять губы…
Постанывая, я ловила его поцелуи, касалась его груди. Врезалась спиной в стену и застонала, стоило ему, задрав мою шёлковую блузку, обхватить грудь.
Окончательно отпустив себя, я принялась расстёгивать ремень на его брюках. Голова кружилась, сознание стало далёким. Горящая, жаждущая его ласк, ведомая первобытными инстинктами, я растворилась в собственных ощущениях.
— Уверена, что потом не станешь обвинять меня? — уперевшись ладонью о стену возле моей головы, просипел Демьян.
Не успевшая опомниться, я не сразу поняла, о чём он. Снова его штучки? Но Демьян смотрел серьёзно. Пристальный взгляд, а в глазах опасная, затягивающая меня в бездну собственных желаний чернота.
Протяжно выдохнула, облизнула губы. Тело ныло, грудь была напряжённой, затвердевшие соски болели. Вся я была наполнена жаждой, желанием чувствовать его.
Задранная блузка опала, скользнув по животу, и даже это невесомое прикосновение едва не вызвало у меня стон. Продолжая смотреть на меня, Демьян выводил на моём бедре узоры.
— Уверена, — прошептала я. Выдохнула.
Он не торопился. Провёл выше, чуть приподнял блузку и опять спустился к бедру.
— Тебе идёт, — снова сиплый голос.
— Что идёт? — положила ладонь поверх его.
Он остановился, подождал несколько секунд и ответил, перехватив мою руку.
— Идёт быть откровенной с самой собой, — поднёс к губам и прикусил подушечку большого пальца.
Мелкими укусами прошёлся до запястья и впечатал ладонь в стену. Второй опять обхватил за шею и принялся целовать.
Остатки мыслей рассеялись, высвобождая наружу ту меня, которую я никогда не знала. Запустив ладонь под ремень его штанов, я дёрнула вниз. Потом — резинку белья. Дотронулась до большого твёрдого члена и, откинув голову, подставила губам Демьяна шею.
Он больше не держал мою руку — провёл до локтя и отпустил. Обхватил грудь, обвёл сосок.
— Демьян… — не удержавшись, застонала я.
Наклонившись, он обхватил сосок губами и втянул в рот. Приласкал языком и, выпустив, подул. Обхватил снова и снова выпустил, медленно поглаживая лобок, едва ощутимо проводя по влажной плоти.
— Да, — поцеловал в губы. Быстро, так, что я даже опомнится не успела. — Такой тебе идёт быть куда больше.
Что ответить ему, я не нашлась. Да и какой в этом был смысл? Ни слов, ни разумных мыслей во мне не осталось. Этот мужчина… Кто он для меня? Ведь такие, как он, не для таких…
Сжав мои локти, он резко развернул меня лицом к стене. Опустил ладонь меж лопаток и прошёлся по позвоночнику до самых ягодиц.
— Вначале мы сделаем это так, Дарина, — склонившись, бархатным сиплым шёпотом проговорил он у моего уха.
Я задрожала. От звука его голоса, от его близости и от предвкушения. Член его упирался в меня, и мне хотелось… да, мне хотелось, чтобы он взял меня: просто взял. Хотелось хоть ненадолго почувствовать себя принадлежащей ему в этой страсти.
— Потом пойдём в спальню, — погладил по бедру и прижался плотнее. Головка члена упёрлась в меня.
Я застыла, желая его и внезапно напуганная собственной откровенностью. Мысль о том, что я творю, вспыхнула, возвращая меня в действительность, но стоило мне вновь услышать его голос, будущее, уже такое близкое, потеряло значение.
— Там я снова возьму тебя. — Проник в меня совсем немного и остановился. — Буду трогать тебя вот так, — ладонь на груди, сосок между пальцев. Вышел и проник снова. — Вот так, Дарина, — сжал сосок сильнее, покрутил его, обвёл. Ещё глубже в меня… — И вот так, — рука опустилась на мой живот, пальцы впились в бедро.
Вперёд и назад. Изнемогающая от желания, я заскребла ногтями о стену. Ещё недавно я дрожала от холода, шатаясь по питерским улицам, а теперь… Теперь я полыхала. Глупый мотылёк, полетевший на яркий свет…
— И ещё вот так, — обхватил грудь ладонью и сжал.
Коснулся губами плеча, а после шумно вдохнул у уха. Прикусил кожу на затылке и вошёл. Глубоко, резко, на всю длину, натягивая меня, бросая в ту самую чёрную бездну.
— А-а-а, — выдохнула я. И ещё раз, в такт его быстрым, резким толчкам.
Он двигался жёстко, не останавливаясь, не давая мне передышки, и я понимала — желание его ничуть не слабее моего собственного. Слышала тяжёлое, сиплое дыхание, гортанные стоны, чувствовала касания, а сама только и могла, что всхлипывать.
Вбиваясь в меня, он прошептал что-то сквозь зубы. Что-то неразборчивое и грубое, но разобрать слов я не могла. Только собственное имя, звучащее в этот момент по-новому, так, как раньше никогда не звучало.
— Да… — вбиваясь, рычал Терентьев. Быстрее, раз за разом. — Да…
Он раскачивал меня в своём ритме, отрезал пути к отступлению, лишал рассудка. Ноги подгибались, каждое его движение отдавалось во мне удовольствием. То, что я чувствовала здесь и сейчас было не похоже ни на что, даже на тот первый раз, когда я пришла к нему. Расслабившаяся, позволившая себе эти минуты, я подавалась к нему, ловила его, хватала ртом воздух.
— Демьян! — вскрикнула, когда он вошёл в меня с размаху.
Влажный звук соприкосновения наших тел разлетался по комнате, живот ныл. Огромный, он наполнял меня до предела, и это было так прекрасно, что на глазах выступали слёзы. Отпустив моё бедро, он подхватил ногу под коленом, заставил меня распрямиться и снова втиснул в стену, удерживая, не давая упасть. Толчки ещё глубже, ещё резче.
— Господи… — захныкала я. Он был везде — его руки, губы, голос. Он забирал меня, наполнял меня жизнью.
— Ты меня с ума сводишь, — врезался в меня, и я почувствовала, как дрожь усилилась, горячим потоком прокатившись по телу. Изогнулась, насаживаясь на него.
Он приподнял мою ногу ещё выше, вошёл и почти вышел. Снова в меня. Снова…
— Демьян! — вскрикнула. — М-м-м…
Напряжение было невыносимым. Всё во мне стянулось. Между ног ныло, шея стала мокрой от испарины. Прижимаясь горячей щекой к стене, я задышала, смешивая каждый выдох со стоном. Стоять не было сил.
