Значит узнала.
— Ты можешь идти! — Говорю секретарше, но почему-то продолжаю смотреть на Златовласку, которая тут же обернулась на дверь и я вношу ясность:
Кажется, тут она сразу понимает, я так и не отводил взгляд, а только услышал громких хлопок, в подтверждение того, что в кабинете мы остались одни.
Глава 24
— Что ты тут делаешь? — Спросил сухо, почти бесцветно
— Кажется, теперь я и сама не могу ответить себе на этот вопрос, — аккуратный подбородок взлетел вверх и она снова порывается выйти за закрытую дверь
— Стой! — Я крепко схватил девушку за тонкое запястья, боясь снова отпустить, но тут же одернул руку, как от раскаленного свинца, продолжая ощущать на ладони тепло ее кожи
— Ларин, а ты все так же распускаешь руки
Интонация, с которой была произнесена моя фамилия, вместе с воспоминанием врезается в мозг: «Ларин, ты мне безразличен, совершенно!»
Ну хорошо, поиграем по твоим правилам, и голос твердеет в моменте:
— Владислав Аркадьевич!
— А вы изменились, Владислав Аркадьевич, стали более жёстким
«Конечно, милая, с тех самых пор, как ты своими нежными ручками вырвала мое сердце! — Подумал я, но не произнес, а только подтвердил слова, скривив губы в оскале.
— Значит Полозова? — Спросил я, после нескольких секунд тишины, в которые мы молча изучали друг друга, — Все-таки ты развелась?
— А это уже не ваше дело, — и через короткую паузу брезгливо добавила, — Владислав Аркадьевич!
Дверь открылась и на пороге снова появилась моя секретарша с подносом в руках.
Воздух накалялся, а я уже вскипел до предела и не сдерживая крик выплюнул:
— Здесь что, проходной двор?
— Но… Владислав Аркадьевич, кофе…
— Закрой дверь с той стороны! — грубо, но доходчиво, мне сейчас нет никакого дела до кофе, потому что, как ни странно, рядом с Златовлаской, голод спрятался где-то на заднем плане, а образ девушки затмил все, что во мне было и я чувствовал себя сытым.
Дверь закрылась, а я снова нырнул в напуганные от моего крика карие глаза и с чувством удовлетворения продолжил:
— Ошибаешься, теперь это мое дело, я о своих сотрудниках должен знать все!
— Это не надолго, заявление на увольнение будет сегодня у вас на столе!
— Сначала закрой год и отработай положенные две недели, а там я подумаю, подписывать твоё заявление или нет
Изумленный взгляд, как прежде, с укором прожигал во мне дыры, а я чувствую, что вновь живу, как сердце наливается кровью и непривычно стучит, эхом раздаваясь где-то в горле.
В глазах Златовласки снова вспыхивает раздражение и голос дрожит:
— У меня много работы, я могу идти?
— Да, пожалуйста, — в широком жесте указываю на дверь, но как только она закрывается и отрезает меня от Златовласки, то тут же что-то внутри умоляет меня сорваться за ней следом.
Голод, словно зверь, снова взвывает внутри меня, царапаясь и брыкаясь, и я распахнув дверь, обращаюсь к секретарше:
— Варя, где мой кофе?
— Дак, Вла….
— Варенька, пожалуйста, я О-очень голодный
И длинные ножки тут же, суетясь, быстро начинают метаться по кабинету, от кофеварки до холодильника, заваривая крепкий кофе и нарезая бутерброды и я спешу добавить, уже чуть было не забыв:
— Ах, да! И ещё. Забронируй на 27 декабря какой-нибудь хороший ресторан, я слышал открылся новый неподалёку — «Кипарис», скажи, что я лично просил.
Ловлю на хитром лице расползающуюся довольную улыбку, но тут же смею ее прогнать, по всей видимости, расстраиваю блондинку:
— На 73 персоны! И передай всем, что 27 декабря у нас корпоратив!
Перекусив двумя бутербродами и чашкой кофе, мне не терпится прояснить ещё одну деталь и я звоню своему помощнику:
— Фил, кто ты говоришь тебе посоветовал нашего нового бухгалтера?
— Полозову?
— Да-да, ее родимую
— Дак этот, друг твой, Скворцов, он ещё просил тебя не…, — тут, видимо, в голове у Филимонова что-то проясняется и он съезжает, — ну если ты скажешь, я сегодня же ее уволю…
— Только попробуй, — говорю со всей суровостью в голосе, от страха снова ее потерять, — прицепом пойдешь, не посмотрю, что брат, ясно тебе?
— Да понял я, понял, чего как завёлся-то?
— И готовься, 27 числа корпоратив
— Неужели… — пытается насмехаться надо мной парень, — ты же все эти мероприятия терпеть не можешь?
— Все, Фил, давай без лишних вопросов, иначе передумаю!
Я сбросил звонок и чертыхаясь, набирал уже другого своего друга, мечтая поскорее высказать ему все, что думаю.
Значит, Сквор, твоих рук дело… Дак что же ты меня, гаденыш, не предупредил-то?
***
Варя.
Стройная блондинка, похожая на куклу барби из моего детства, которая, кажется, и была той самой Варей, на которую сегодня злилась моя коллега Кристина, заглянула к нам в кабинет и, обращаясь ко мне, спросила:
— Варвара Полозова, новенькая?
— Да, я! — Подняла я глаза на девушку
— Тебя хочет видеть Владислав Аркадьевич, пошли, провожу к нему в кабинет
Я заблокировала компьютер, поправила юбку и взглянув на Кристину, которая жестом пожелала мне удачи, крепко сжав в воздухе кулак, улыбнулась.
Было немного волнительно, ещё утром, я даже не думала, что мне придётся знакомиться еще с одним директором компании, в которой я работаю уже три недели. Не знаю почему, но Роман Валентинович решил об этом умолчать, да и Анька представила мне его, как директора, поэтому сомнений до сегодняшнего дня у меня не возникало.
За три недели я уже успела встать в колею и поехать по накатанной. Работа, почти ничем не отличалась от моей предыдущей, я веду этот же участок по расчету заработной платы, вот только зарплату получаю раза в три, а то и больше, чем в Арзамасе, но тут роль играет мегаполис.
Коллектив небольшой, но вполне приветливый, в бухгалтерии — ежедневный девичник, потому что звонкая говорунья Кристина, большой любитель пособирать сплетни, а потом присесть мне на уши с очередной историей.
Мне кажется, что за три недели я успела многих узнать даже больше, чем бы мне хотелось, но вот про Владислава Аркадьевича, как бы это странно не звучало, Кристина тоже, по странной случайности, не упомянула.
Стройную, длинноногую секретаршу я тоже вижу впервые, возможно, что девушка брала отпуск на время командировки своего руководителя.
