в этом он видел элемент психологического давления, но почему-то он принял предложение и сел.
— Вы знакомы с хранителем музея?
— Нисом Кисл? Да, конечно. У нас маленький город, все друг друга знают. Тем более интересы наши пролегают в одной сфере.
— В какой?
— Наука, конечно же.
— И магия.
— Ну, уважаемый сыщик, магия — это та же наука. Просто доступная не всем.
— Избранным.
Библиотекарь вздохнул.
— Нет. Людям с особым устройством крови. Тем, кто может благодаря магическим частицам внутри себя влиять на магическое полотно мира, менять его узор. Вот появилось это новомодное увлечение — экипажи на паровом двигателе. Вы понимаете, как оно там работает?
— Нет.
— И я нет. А оно работает. Просто у вас склонности к поиску преступников, у кого-то — к математике, у кого-то — к познанию физических законов нашего мира, а то и к использованию их для нужд людей. А у кого-то есть магия, сиречь особый состав крови. Здесь нет избранных. Просто все разные.
Димитрий рассчитывал на другой ответ. Благообразный старик смотрел на него с терпеливым ожиданием, аки небожитель, спустившийся с облаков. А самое неприятное — внутри старикашки было такое же спокойствие. Оно ощущалось прохладным туманом с ореховым запахом. Странно. Впрочем, есть люди, которые отрезают головы, весело насвистывая модную мелодию. Он такого…
Болью сдавило виски.
Он такого… убил. Да, было дело. Лет… тридцать назад.
Тьфу.
Тринадцать?
Три?
Тридцать месяцев?
Где ошибка?
Он был… Юным и прекрасным тот человек. И чистил общество от некрасивого… Ему это даже не казалось миссией, а так, скучной благотворительностью…
Димитрий отогнал некстати проснувшиеся воспоминания. Залитое кровью лицо, стоявшее перед глазами, растаяло, словно морок.
— То есть вы хотите сказать, магия — это просто одна из наук?
— Да. Именно так.
— И ею можно пользоваться?
— Конечно.
— В любых делах?
— В любых. Или вы о другом? О, полагаю, вы о другом. Понимаете ли, инструмент не виновен, виновна рука, которая его держит. Без скальпеля невозможно сделать множество операций, но ведь при желании им можно и по горлу полоснуть. Это не делает скальпель вредным или опасным инструментом, который следует запретить. Однако лучше продавать его только докторам. Магия — инструмент, не более. Что с его помощью делать, решает человек. Дикие времена, когда ведьм и чародеек сжигали на кострах, давно прошли. Или вы сторонник Инквизиции?
— Нет. Но некоторые знания несут только вред.
Старик едва заметно улыбнулся.
— Мы не можем познать это, не прикасаясь к знанию вовсе. Изучать — это задача человека. Только изучив, можно делать вывод о каком-либо явлении.
Кривз поморщился. Понять собеседника не получалось. Оставалось блефовать, это у Димитрия вроде бы всегда выходило хорошо.
Марина улыбалась ему понимающе и задорно одновременно. В глазах ее плясали смешинки.
— Откуда такая неуверенность? Ты же научился врать даже самому себе.
Правда?
— Мне известно об обществе.
Старик молчал. Спокойствие его никуда не делось. Оно окутывало его все тем же прохладным ленивым туманом.
— Каком из?
Так вот в чем дело?
— Общество любителей древностей.
Библиотекарь улыбнулся.
— И что же вы хотите узнать?
Димитрий силился найти намекающую паузу между "хотите" и "узнать", но пауза не находилась — ни слух, ни чутье ничего не уловили.
— Много чего. Но разве вы не знаете, что "тайные" общества под запретом?
Библиотекарь рассмеялся. Беззвучно. Затряслась седая борода — и только.
— Конечно знаю.
— Значит, вы осознаёте, какой риск несёт ваша таинственность и секретность.
Новое потрясение бородой вывело бы из себя и небожителя.
— Уважаемый Кривз, с чего вы решили, что оно тайное? Наше общество числится в реестре городских объединений.
Это было неожиданно. Это все меняло. Нет, идея с тайным культом почитателей магии, воспроизводивших древние ритуалы, была не основной, но уж очень удобной. Так можно было объяснить абсолютно все происходящее в городе.
— В записках хранителя музея оно именовалось тайным.
— О! Это была наша шутка. У нас маленькое научное сообщество, и то, что любопытно нам, мало кому интересно. Особенно молодежи. Так что наше "общество" — пара стариков вроде меня. Мы часто в шутку называем объединение "тайным", потому что хоть и работаем во благо наук, и даже печатали статьи в местной газете, однако светские сплетни горожанам гораздо интереснее обрядов шиданцев или лирики раннего периода Северного королевства. Поэтому мы не скрываемся, но о нас все равно почти никто не знает.
Дело повернуло в совсем другую сторону.
И всё-таки листы Славену подкинули именно в библиотеке.
— Вы не могли бы прийти на опознание?
Лицо библиотекаря изменилось, оно стало каким-то сухим, скорбным.
— Разве ниса Кисл не опознали уже?
— Да. Но вы можете прийти, посмотреть на один труп?
— Да, раз это требуется. Не глядите на меня так осуждающе. Никому не хочется видеть мертвое тело друга.
Димитрий собирался показать кое-что другое, но пусть пока старик думает так. Сыщик достал блокнот и карандаш.
— У меня есть несколько конкретных вопросов.
— Конечно, задавайте.
И Димитрий начал спрашивать. Результаты получились не то, чтобы показательными.
— Кто входит в общество?
Имена ещё нескольких людей преклонных лет, интересующихся наукой, Кривз записал, но вряд ли они могли дать необходимые ему ответы.
— Кто заходил в библиотеку в этом месяце?
Это можно проверить по специальной учётной книге, которую вела помощница. Димитрий пообещал зайти, посмотреть, всех переписать. Особенно тех, кто заходил в пятый-шестой день недели. Если вспомнить дату смерти Арджи…
Однако почему после смерти подруги сестра Славена продолжила брать в библиотеке книги про небожителей? Этот вопрос следовало задать самой Милице.
— Заходил ли кто-то не за книгами? Поболтать. Обсудить новости. Дверью ошиблись.
Нет, таких в библиотеке нет. Кто приходит — все по делу. Праздные люди ходят в другие места.
— А по делу? Кто приходил?
Да кто ж упомнит уже, кто заходил да когда? Мальчик от кухарки прибегал как-то раз, газету свежую заносили, от вена Кос посыльный был, дон Бойк, принес указание все пересчитать и перепроверить — ходил слух, проверяющий приедет. Нет, не приехал. Вы приехали.
На всякий случай Димитрий переписал все имена.
— Что-нибудь необычное заметили?
— Нет.
— А ваш друг показывал рисунок ритуала?
— Да. Но я ему ничем помочь не смог. Мы знаем отдельные символы, не более. Судя по направлениям рисунков, это что-то наподобие воззвания или привлечения. Или…
Библиотекарь шевелил пальцами, словно пытался нащупать правильное слово. И Димитрий подсказал:
— Призыв?
— Хм… Да. Да, может быть. Но символы очень древние и происхождение у них явно иностранное. Мы все говорили Дару, что надо подождать, послать в столицу за специалистом, пусть скажет хозяину рисунка,
