– Уже поздно, давай ложиться спать, – тихо сказала Наташа. – Утро вечера мудренее, – она нежно погладила его по плечу и вышла из кухни.
Он услышал звук воды, доносившийся из ванной. «Всё будет хорошо», – успокоил он себя и загрузил ноутбук, чтобы чем-то заняться, пока Наташа умывается. Саша открыл браузер на заглавной странице Яндекса и хотел ввести запрос про убийство возле Южного квартала. Мышь соскользнула и, прежде чем он успел набрать первые буквы, Яндекс вывел ему последний запрос. На странице было написано: «тест ДНК на отцовство во Владимире».
Максим, 23:50
Максим сидел в зале перед телевизором. Шел какой-то хоккейный матч. Максим никогда не следил за здешними командами, но сейчас находиться в тишине он просто не мог. На столике стояла бутылка с виски, купленным в дьюти-фри в их последнем с Настей отпуске этим летом. Он выпил уже треть. Без закуски. Просто не хотелось. Хотелось пить, а потом уснуть и проснуться двумя неделями раньше, когда всё это еще не началось. Или нет. Лучше вернуться на год назад и не допустить, чтобы Лену взяли на работу. Тогда ничего бы не было. Не было этого кошмара, но не было бы и тех часов и даже ночей, проведенных вместе с ней. Как же ему было хорошо тогда! Но почему всё так закончилось? Почему?
Подобрать слова было непросто, особенно после клятв трехлетней давности, что такое больше никогда не повторится. Но на этот раз Настя не плакала. Она даже ничего не говорила. Просто сидела и слушала, пока он рассказывал про коварную соблазнительницу, про то, что сам с ней порвал, так как хотел сохранить семью, про то, как он любит Настю и детей. Хотел добавить, что она и сама виновата, так как плохо следит за собой, но не смог этого произнести. Это больше бы подходило для разговора на повышенных тонах, но Настя голос не повышала, просто молчала. Когда он закончил говорить, она вышла из комнаты и вернулась с принесенными из спальни подушкой и одеялом. Настя бросила их на пол в гостиной и вышла. Он боялся посмотреть ей в глаза, но чувствовал боль, которая застыла в ней. Больше Настя к нему не приходила. Она всегда была спокойной, даже слишком, и сейчас она закрылась в себе. Плакать она будет после, тихо, уткнувшись в подушку, чтобы не разбудить спящего рядом сына.
Он действительно не хотел причинять ей боль и хотел это объяснить. Ведь он мужчина. Да, он поступил плохо по отношению к жене. Но он никогда и не думал уходить от нее. Настя – мать его детей, до сих пор кормит грудью его сына, хотя Артему уже почти два года. Да, ему было мало только семьи и быта, да, хотелось чего-то нового. Но он сдерживался. Но Лена, она провоцировала его постоянно. Он не выдержал. И он виноват перед Настей, безумно виноват. Но он точно знает, что никогда больше это не повторится. Так сложилась жизнь. Он не хотел, чтобы она узнала, не хотел делать ей больно. Он просто хотел сделать свою жизнь чуть ярче. Но Настя сильная, самая лучшая. Она должна понять его. Он всё сделает ради своей семьи. Хотя бы ради детей они должны быть вместе. Его могут попробовать обвинить в смерти Лены. И Настя должна его поддержать. Ради детей, ради всего, что было в их жизни. Он думал, что придется всё это говорить. Но она ушла и не захотела больше его слушать. Она останется одна со своей болью. И он один.
Марина, 7:35, 28 января
Директор начал собрание магазина ровно в половине восьмого. Это было привычное время для подобных встреч, когда перед открытием гипермаркета собирали всю первую смену. Собрания проводились раз в месяц, чтобы рассказать о нововведениях, мотивировать сотрудников и дальше усердно работать, похвалить за достижения, ну и обсудить проблемы. Такая же встреча повторялась и после обеда, когда приходила вторая смена продавцов, кассиров и кладовщиков, работавших с часу и до закрытия магазина в десять вечера. Сегодняшнее собрание было экстренным. Вчера сделали сообщение в общем чате магазина, и утром в понедельник в столовой собралась все, кто сейчас работал. Директор рассказал о трагедии, произошедшей с Леной, предупредил о необходимости общения с полицией и службой безопасности, просил максимально помогать следствию, но при этом воздерживаться от личных комментариев и ничем не подтвержденных слухов. Также он очень просил не комментировать ничего для СМИ, поскольку здесь очень важна единая позиция, которую озвучит само руководство. Михаил поделился своей уверенностью в том, что смерть Лены никак не связана с ее работой. Марина, как руководитель отдела персонала, и Максим, как заместитель директора, стояли рядом с ним.
Накануне вечером Михаил позвонил Марине с необычным вопросом: готова ли она временно, помимо работы с персоналом, взять на себя руководство своим бывшим отделом? Она понимала причину такого внезапного решения. И ответила «да». Сейчас боковым зрением она пыталась уловить выражение лица Максима. Он был непроницаем, но синяки под глазами и опухшее лицо выдавали бессонную ночь. Марина и сама практически не спала, но с утра привела себя в порядок при помощи макияжа, хотя внимательный собеседник, конечно, заметил бы, что у нее не всё в порядке. Ночью Марина просто лежала на постели и не могла уснуть. В голове роились мысли, куча мыслей – про Лену, Максима, Сашу, директора, но главное – про саму себя и дочь. Что будет с ними, если всё выяснится? Тани на собрании не было. Как и у других офисников, ее рабочий день начинался в девять. Лишь бы она пришла и написала заявление об уходе сегодня. Максим должен отпустить ее одним днем. Ему и самому не нужен здесь человек, который может усугубить его положение. Одно дело – роман с Леной, а другое – когда к нему еще и связь с подчиненной добавится. Но нет, он будет об этом молчать до последнего. Тане нужно отсюда уйти, пока ничего не всплыло.
Марина огляделась по сторонам. Все руководители отделов были здесь. Михаил вызвал даже тех, у кого сегодня был выходной. Сразу после общего собрания магазина он хотел поговорить с ними отдельно, надеясь, что безопасника еще не будет на месте. Но Павел уже стоял в столовой, слушая речь директора и борясь со сном. Вид у него тоже был нездоровый, как будто с похмелья или от недосыпа. Не лучше выглядел и Саша. Тот стоял, прижавшись к стене, будто боясь упасть. Ведь он всё же сделал то, ради чего она дала ему доступ к гугл-диску. Написал Максиму. Марина сложила два и два. Директор упомянул про анонимки, которые получил его зам, а Саша признался, что у него был доступ к Лениной переписке. Он, конечно он написал. Ах, знать бы об этом пораньше, всё могло бы выйти по-другому.
День, еще один день она даст полиции, а потом, если они не вычислят, придется всё рассказать. Но как это сделать? Как? Чтобы самой не лишиться работы и репутации. Ведь придется тогда признаваться, что она затеяла эту историю с гугл-диском. Или опять воспользоваться тем же способом? Выложить последние скриншоты с Ватсапа, где Лена договаривалась о встрече со своим убийцей, куда-нибудь в общий доступ или прислать анонимку. Но теперь в деле полиция, они точно вычислят, кто прислал, как бы она не скрывалась. «Господи, пусть они сами раскроют это дело, ведь должны же найтись доказательства. Мне так нужна твоя помощь», – молилась она. Но если она не найдет способ, то убийца останется на свободе. И он может быть опасен. Плевать на репутацию, лишь бы ничего не случилось с Таней.
