мне лечь?
Рабы еще некоторое время посомневались, но все-таки отвели меня на конюшню и показали место. Там я рухнул и тут же заснул.
Однако уже часа через три проснулся. Некоторое время полежал, пытаясь унять головокружение от усталости, и гадая, с чего бы это мне просыпаться. Какой-то сон серебряной рыбкой мелькнул в голове, и растаял. Я со вздохом сел и первым делом проверил, со мной ли мой Каледвэлч. Стоило руке коснуться рукояти, как рубин в навершии начал светиться. Я сидел и смотрел на него.
— Кажется, этой ночью у меня есть еще какие-то дела, господин? — вслух произнес я. Ответом стала глубокая тишина и ровное свечение камня, пробудившее внутренний огонь, совсем было задремавший в последнее время. Я встал, поправил перевязь (я так и заснул, не сняв ножен с мечом), и вышел из хлева.
Передо мной на фоне звездного неба возвышалась черная громада дома. Городок спал. Только вдали у стен горели сторожевые костры. Ночной воздух, несмотря на весеннее время года, оказался довольно прохладен. Меня передернуло. От дома передо мной исходило явное ощущение колдовской силы. Что-то там происходило прямо сейчас. Поколебавшись, я отправился отыскивать путь на хозяйскую половину дома. Все рабы спали.
В доме царила непроглядная темень и черная жара. Именно жара, а не холод, как в покоях леди Моргаузы, когда она занималась своими колдовскими делами. Тем не менее, ощущения оказались очень похожими. Дышать было трудно. Я постоял с минуту, позволяя глазам привыкнуть к темноте, положил руку на рукоять меча, помолился Свету и направился к закрытой двери в конце коридора. От нее так и несло магией. Я, как мог осторожно, приоткрыл маленькую щелочку и заглянул внутрь.
Первое, что заметили мои глаза, была тень, качавшаяся на фоне стены взад-вперед. Только потом я заметил тело, которое эту тень отбрасывало. Мужчина. Бритт. Мертв, конечно. Да и как ему не быть мертвым, коли тело висело в петле, а голова была свернута набок. Я узнал узор, нарисованный на полу под мертвецом, причем нарисован он был, несомненно, кровью повешенного. Помещение освещала толстая свеча, горевшая у двери. Элдвульф из Берникии опустился на колени перед сложным узором на полу и бросил на него горсть рунных табличек. Медленно он прочитал слова, которые они образовали. В стороне стоял Кердик. По блеску его глаз я определил, что руны он знает, но, видимо, не хочет, чтобы об этом догадался Элдвульф. Защити меня Свет! Я тоже понял, что говорили руны.
Тень вокруг головы повешенного сгустилась. Тело начало раскачиваться быстрее. Тень заметалась по стенам. Элдвульф выложил из рун призыв. Я видел, что он призвал не кого-то из иерархов Тьмы, а всего лишь демона-посланника.
— Предлагаю заключить сделку, — произнес Элдвульф на языке рун, на древнем колдовском языке. Мать успела обучить меня этому холодному, страшному наречию. Голос мага больше не казался протяжным и мягким, наоборот, он стал резким и беспощадным. Он разложил таблички на полу поверх рисунка. — Передай повелителю, что я предлагаю выгодную сделку.
Тело стало раскачиваться медленнее. Элдвульф сгреб руны, перемешал их и снова раскинул. Шевеля губами, прочитал ответ. Снова смешал руны, снова раскинул, а потом проговорил свое предложение.
— Смерть, — едва шевеля губами, произнес он. — Смерть... Артура, Верховного короля. За его смерть я предлагаю другую смерть. Жертва. Согласен?
Тело перестало раскачиваться, но тень по-прежнему клубилась вокруг головы покойника. Элдвульф снова раскинул руны и прочитал ответ вслух.
— Нет. Мало. Одной жизни смертного мало. Не согласен.
Я давно слышал едва различимый вой, тонкий, как лезвие ножа, ядовитый, ужасный для слуха. Элдвульф положил руку на руны и сказал на древнем языке:
— Нет, не жизнь смертного. У нас есть один из сидхе или полукровка. Это слуга Света. Зовут Гвальхмаи. При нем светоносный меч. Думаю, он вас заинтересует.
Я закрыл глаза, привалившись к дверному косяку. Мое тело будто стиснула большая холодная рука. Вой прекратился. Тело снова начало раскачиваться, на этот раз по кругу. Элдвульф кинул руны.
— Возможно, — прочитал он. — Меч нужен. Надо было сразу предлагать эту жертву. — Маг задумался, накрыл рукой руны, и через некоторое время ответил: — Нет. Сначала Пендрагон. Убей и получишь то, что хочешь.
Снова начался вой. Тело дернулось на веревке, как будто собиралось ожить. Элдвульф читал руны. «Невозможно. Нужен меч. Убей носителя. Тогда будем говорить».
— Хорошо, — согласился Элдвульф. — Но передай хозяину, что, если он не убьет Верховного короля Артура после жертвы, я, Огненный маг, найду столько ваших созданий, сколько смогу, и уничтожу всех. И первым будешь ты, демон. Сомневаешься?
Руны переложились сами собой. «Сделка… будет выполнена».
— Ладно. Через две недели, — сказал Элдвульф и, резко поднявшись, погасил свечу. Тень сразу же исчезла. Тело больше не раскачивалось. Элдвульф подошел к стене, скрывшись из моего поля зрения, и я услышал, как он ударяет по кремню. Вскоре вспыхнул факел, и Элдвульф прошел с ним через комнату, чтобы зажечь еще один факел на другой стене. Он внимательно осмотрел тело и узор на полу, затем взглянул на Кердика и улыбнулся.
— Ну, король западных саксов, теперь ты видишь мою силу? — спросил он прежним приятным и протяжным голосом.
— Вижу, Элдвульф, — ответил Кердик. — Твоя сила велика. Так ты договорился с Воденом? Артур умрет? [Воден или Один — главный бог скандинавской мифологии.]
— Умрет, когда мы принесем жертву.
— Похоже, Воден любит мертвецов, — пробормотал Кердик, глядя на труп. — Ты хочешь прямо сейчас пожертвовать ему этого самозваного раба из конюшни или подождешь до завтра?
Элдвульф пожал плечами и начал стирать узор ногой.
— Не сегодня и не завтра. Это не так-то просто. Нужно выбрать подходящее время, чтобы никаких помех не возникло. — Наклонившись, он собрал рунные таблички, аккуратно протер каждую тряпочкой и сложил в небольшой мешочек из черной кожи. — Через две недели наступит новолуние. Вот тогда...
— Две недели! — сердито фыркнул Кердик. — Значит, я буду держать его тут две недели, а когда он решит, что ему ничего не угрожает, мы его убьем? Не годится. Давай раньше.
Элдвульф резко затянул шнурок на своем мешочке. Руны внутри глухо звякнули.
— Неужто ты боишься, король западных саксов? А может, считаешь, что цена слишком высока? Так и скажи.
— Ты бы думал, прежде чем
