Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
времени, что нельзя было даже достоверно различить черты лица, изображённого на них того или иного угодника.
Никита насторожился и проследил за моим взглядом.
– Что? – спросил он одними губами.
– Знаешь, что я вспомнила?
– Я не читаю чужих мыслей, – признался Никита.
Я обиделась и напомнила:
– Я не чужая.
– Твои вообще никто прочесть не сможет, – пошутил Никита и разрешил: – Выкладывай очередную гипотезу!
– В деревнях особо ценные вещи хранят за иконами, – констатировала я.
Никита вздохнул, прошёл в угол и стал по очереди брать в руки иконы, снимать их с полки и осматривать со всех сторон.
Как раз за той, на которую упал мой взгляд, оказалась пластиковая папка, чёрного цвета и небольшая записная книжка.
– А ты права! – восхитился он и добавил: – Глядишь, и поверю в пресловутую женскую интуицию!
– Дай! – потребовала я, и протянула руку.
Но Никита ловко развернулся спиной ко мне и открыл папку.
– Ну что там? – спросила я, сгорая от нетерпения.
– Договор об оказании услуг заключённый между Никодимом Гавриловым, – прочитал Никита. – И Фемидой…
– Что и требовалось доказать! – торжественно сказала я, на самом деле не испытав ничего кроме разочарования. Ведь существование договора ровным счётом ничего нам не даёт. Где связь с покушением на убийство и самим убийством?
– Стоп! – воскликнул Никита и развернулся.
Вид его при этом был торжественным и одновременно загадочным.
– Говори, не томи! – потребовала я.
– Здесь название фирмы изменено, – объявил он.
– Покажи!
– Вот! – Он ткнул пальцем в печать.
– Ничего не понимаю, – призналась я, зачем-то пытаясь прочитать мелкие цифры ИНН и БИК.
– Она всего лишь «В» заменила на «С» и всё! – стал рассказывать он. – И оправдано. Фемида «С», можно понимать как Севастьяновой.
– Хочешь сказать, что в этом случае документ не имеет юридической силы? – зачем-то спросила я.
– Если такой компании нет в Едином реестре регистрации юридических лиц, то эта опечатка превращает его в кусок бумаги, – подтвердил он мои предположения, но неожиданно добавил: – Но если документ со стороны «Фемиды» подписан непосредственно Севастьяновой, то в суде легко доказать его силу.
– И факт мошенничества, – закончила я за него и предположила: – Наверное, ещё реквизиты другие.
– Это как водиться, – согласился он. – В совокупности эти обстоятельства уже и суд делают бесполезной тратой времени.
Я потеряла интерес к договору и напомнила:
– А в записной книжке что?
– Здесь телефоны, адреса, – перечислял он и воскликнул: – Севастьянова!
Моё терпение лопнуло.
– Дай! – Я вырвала находку из его рук и углубилась в изучение.
– Будь уверена, номер телефона Севастьяновой здесь эксклюзивный, – продолжал он развивать свою мысль.
– Это как?
– Она завела его на чужой паспорт или вовсе купила карту сотового оператора на улице только для того, чтобы общаться с Никодимом, – объяснил Никита.
– Ну, это как водится, – пробормотала я просматривая остальные имена и адреса.
В основном здесь были перечислены немногочисленные знакомые, жившие в столице, да родственники, оставшиеся в Штатах. Никодим вёл записи аккуратно, и все фамилии были записаны по алфавиту. Так на страничке с буквой «С» было отмечено двое. Сидоров и Севастьянова. В принципе ничего удивительного, раз с фирмой этой женщины он заключил договор.
– Договор купли продажи, – продолжал читать Никита. – Совсем недавно заключён… Ага… Дом. Посёлок Глинка, Московской области. Выходит наш Никодим приобрёл недвижимости аж на…
Он замолчал.
Сгорая от любопытства, я приподнялась на цыпочки. Никита не относился к категории людей, которые любят поинтриговать и затянувшаяся пауза говорила лишь об одном – сумма, на которую наш старовер купил дом, впечатлила его настолько, что он просто потерял дар речи.
«На десять? Пятнадцать? Но на худой конец двадцать, – перебирала я в голове вариантами, как мысли сползли совсем уж не туда и вот я уже загадываю: – Если совпадёт пятнадцать, то у нас с Никитой будет новый импульс романтических отношений. – Едва я это подумала, как тут же испугалась и украдкой посмотрела на своего благоверного. Мне вдруг показалось, что он понял, о чём я размышляю. Но ничего такого в его внешности не было. Я успокоилась и снова стала про себя рассуждать: – Для среднего москвича это конечно обычные деньги. Но вот для дремучего старообрядца…»
– …семьдесят пять миллионов, – разродился, наконец, Никита.
– Да ты что? – не поверила я и вслух признала: – Такие деньги кого хочешь, подвигнут на преступление.
– Смотри! – восхитился Никита и вынул из папки ещё один лист стандартной бумаги. Причём это была ксерокопия какого-то обветшалого документа, на которой красовалась свежая печать.
– Что это?
– Нотариально заверенная копия, – сообщил Никита.
– Интересно, – пробормотала я.
– Это метрики, – проговорил Никита, просматривая имена и фамилии, записанные рядком. – Выходит дед Никодима, Мефодий Гаврилов жил в Среденке.
– Эта та брошенная деревня? – зачем-то спросила я. – Когда?
– До революции. – Никита провёл ногтём по строке, подчеркнув им дату и вздрогнул.
В сенях раздался грохот. Я аж подскочила на месте. Мы словно двое воришек, тут же бросились заметать следы своих изысканий. Я в два прыжка оказалась у комода и задвинула нижний ящик, а Никита сунул папку за иконостас и прикрыл иконой. Однако в дом никто не входил. Напротив, послышалось шуршание и снова что-то стукнуло.
Никита подскочил к окну и выглянул во двор, а потом подошёл к дверям и спросил:
– Кто там?
В сенях воцарилась тишина. Так бывает, когда вопрос застал врасплох. Я даже представила Катю, застывшую с открытым ртом у дверей.
«Точно! – осенило меня. – Эта староверка прокралась через двор, когда Никита отвлёкся на иконы, и всё это время подслушивала, о чём мы говорим!»
Тем временем Никита толкнул двери. В полумраке сеней я различила метнувшуюся тень.
Никита шагнул через порог.
– Кто здесь? – спросил он громко.
В тот же момент сени осветились дневным светом, и кто-то выскочил на улицу.
– А ну стой! – крикнул Никита и устремился следом.
Я бросилась к окну и увидела метнувшуюся через двор тень. Стукнула калитка, которая вела в огород.
Окно не позволяло увидеть, что происходит за домом, и я устремилась вслед за Никитой, на ходу различив удаляющиеся шаги. Вот где-то треснуло дерево. Кто-то вскрикнул. Дело принимало неожиданный оборот. Было понятно, Никита не станет гнаться за местным, да и тем не резон убегать. Хотя кто его знает?
Когда я выскочила во двор, то застала Никиту стоявшим у сараев, за которыми начиналось поле. Оно упиралось в лес. Летом, по всей видимости, на нём сажали картошку. Сейчас, по снегу, с трудом двигая ногами, к лесу пробирался человек. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, он наверняка не из местных. На нём был тёплый лыжный костюм и пуховик. На голове чёрная шапочка.
– Кто это? – спросила я, тут же упрекнув себя за глупый вопрос. Неужели выскочивший на минуту раньше Никита уже был чудесным образом
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
