просто организовать массовое убийство людей.
Эсэсовцам требовалось место, где им не помешают непокорные священники, где можно действовать тайно, где европейская цивилизация уже прекратила свое существование. В конце 1941 г., захватив Польшу и часть запада России, они заполучили то, что хотели. 20 января 1942 г. состоялась Ванзейская конференция, где правительство и лидеры нацистской партии обсудили стратегию «окончательного решения еврейского вопроса». Там выступил Рейнхард Гейдрих, второе лицо СС, который обрисовал собравшимся «перспективы на Востоке». Он считал, что на завоеванных территориях, среди разрухи и запустения, никто не помешает нацистам воплотить в жизнь свои планы.
Гейдрих знал, о чем говорит, – к концу 1941 г. на оккупированных территориях уже происходили массовые убийства евреев при полной поддержке со стороны армии. Ниже приведен приказ, отданный не функционером СС, а прусским аристократом, фельдмаршалом Рейхенау:
«В восточном театре военных действий… солдат должен полностью осознать необходимость жестокого, но справедливого возмездия, которого заслуживают недочеловеки еврейского происхождения… Только так мы можем сохранить верность своей исторической миссии – раз и навсегда освободить немецкий народ от еврейско-азиатской угрозы».
Фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау.
Общий приказ по 6-й армии, 10 октября 1941 г.
Прусские милитаристы десятки лет рассматривали этот регион как будущую колонию. Добавьте сюда радикальный нацизм, и вы получите самоисполняющееся пророчество. Сперва вы утверждаете, что Восток не имеет ни культуры, ни государственности, предпочитая не вспоминать о том, что Пруссия была рождена и взращена под властью Польского королевства и лишь Россия спасла ее от Наполеона в 1807 г. Потом вы систематически уничтожаете все местные органы власти, убиваете потенциальных лидеров и правите самыми жесткими методами, чиня произвол и насилие. Таким образом, вы создаете подлый колониальный режим, при котором на поверхность выходит местное отребье. Только тогда складываются благоприятные условия для нацистского радикализма.
В апокалиптическом мире, созданном нацистами за пределами Восточной Пруссии, не было сдерживающего начала. Программа T4, уже обкатанная в Германии, пошла на экспорт: то же руководство, те же методы убийства, те же бюрократические эвфемизмы, та же секретность и даже те же способы сколотить состояние. В Освенциме, Треблинке, Майданеке и Собиборе евреи, подобно «неполноценным» немцам, рассматривались как отбросы эволюции, которые подлежат истреблению во имя Прогресса.
«Лишь с завоеванием Восточной Европы Гитлер получил возможность создать по-настоящему анархическое общество, где ничто не мешает экспроприации, убийствам и истреблению людей… Результаты нацистской оккупации в разных странах напрямую зависели от сохранности государства и его институтов. В Бельгии и Дании, где государственные структуры во главе с монархией продолжали действовать, большая часть евреев избежала уничтожения… Подобным образом, несмотря на антисемитизм режима Виши, большинству французских евреев удалось пережить войну».
Ричард Дж. Эванс. Рецензия на книгу Тимоти Снайдера «Черная земля» (Black Earth).
Guardian, 10 сентября 2015 г.
Холокост – это незамутненное проявление того мрачного модернизма, что видел в людях серую массу, а Прогресс считал единственным мерилом ценности. Он сметал все тщательно возведенные барьеры, с помощью которых западная цивилизация ограничивала и вытесняла индивидуальную жестокость. Холокост не требовал сфабрикованных обвинений и не допускал смягчения приговора. Целый народ был объявлен паразитом – не из-за того, что совершил, а из-за того, на что якобы был способен. Какие бы преступления ни совершили Сталин и Мао, Холокост не имеет параллелей в истории человечества.
Мемориал жертвам Холокоста в центре Берлина
Почему нацисты потерпели поражение
В июне 1940 г. у Гитлера не осталось соперников ни в Европе, ни в Германии. Сталин считался его союзником, а Великобритания, казалось, готова сдать свои позиции. Хотя с англичанами не удалось договориться, их наступательный потенциал был невелик. Гитлер мог без труда упрочить свои позиции в Европе, не встречая серьезного сопротивления. Но вместо этого он напал на Россию.
К этому шагу его побудил ряд причин: так он лишал последней надежды Великобританию, получал доступ к нефтяным ресурсам и наносил упреждающий удар России. Но, скорее всего, он сделал это, поскольку верил, что сумеет повторить бросок Людендорфа на восток в 1918 г. – на сей раз без Западного фронта, который мог бы испортить дело. Подобно прусским лидерам 1914–1918 гг., Гитлер считал, что основная задача войны – раз и навсегда урегулировать ситуацию на востоке. Таким образом, решение напасть на Россию имело глубокие прусские корни.
В июне 1941 г. мало кто из немецких генералов сомневался в победе Германии, – надо сказать, что почти все они прошли Первую мировую войну младшими офицерами или служили в подразделениях добровольческого корпуса.
В результате к концу 1941 г. вермахт был втянут в гибельную войну с огромной и потому практически непобедимой Красной армией, тогда как Африканский корпус один на один сражался с силами Британской империи в Египте. 11 декабря 1941 г. Гитлер без особых на то причин объявил войну США. Его логика выглядит вполне узнаваемой:
С 1941 г. группа офицеров во главе с Хеннингом фон Тресковом планировала убийство Гитлера. Тресков организовал покушение на фюрера в марте 1943 г., но бомба, заложенная в самолет, не взорвалась. Заговор против Гитлера, который находился в зените власти, был подлинным актом героизма.
Впрочем, вскоре стало казаться, что противостоять Гитлеру требует элементарный здравый смысл. После разгрома немецких войск под Сталинградом в январе 1943 г. Гитлеру как воздух нужна была большая победа. Презирая англосаксонскую демократию, он надеялся получить желаемое, воюя с Великобританией и США в Северной Африке. Проигнорировав доводы умного и опытного генерала Эрвина Роммеля, он отправил в Тунис отборные войска. В мае 1943 г. они потерпели поражение, почти столь же позорное, как капитуляция под Сталинградом.[30] Когда в июле 1943 г. русские победили в крупнейшем танковом сражении под Курском, все поняли, что дело идет к развязке. Тайная оппозиция Гитлеру во главе с харизматичным Клаусом фон Штауффенбергом начала стремительно расти.
Среди заговорщиков было немало мужественных и благородных людей, но они взялись за дело слишком поздно. Это дает повод заподозрить даже лучших из них в том, что они не стали бы планировать переворот, если бы Гитлер продолжал свое победоносное шествие по миру. Многие из них хотели мира на западе, только чтобы воевать на востоке. Даже идеалисты вроде Штауффенберга не понимали, что Германия уже изнурена войной, а другие страны не видят особой разницы между «хорошим юнкером» и «плохим нацистом».[31] Их затея была обречена на неудачу. Хитрый как лиса Конрад Аденауэр, будущий канцлер ФРГ, отказался присоединиться к заговорщикам, иронически заметив: «Случалось ли вам хоть раз встретить умного генерала?»
В
