В тот же день, когда я от нее ушла, у меня начались месячные. Короткие непродолжительные, но они были, и я расслабилась. Успокоилась, осознавая, что ничего нет. Нет беременности.
— Задержка. Снова. Тесты показывают беременность.
Елена Семеновна кивает, улыбается. Еще бы, она, наверное, больше меня ждала моей беременности. Сколько раз я от нее слышала, что у меня идеальные яичники, работающие как по часам, что моя матка способна выносить еще несколько детей. Я отмахивалась. Ну не беременеть же только потому что у меня матка красивая, в самом-то деле.
— Поздравляю, Сонечка. На УЗИ пойдем?
Киваю.
Уже через пять минут я лежу на кушетке с ровными протянутыми ногами, а Елена Семеновна водит по животу датчиком. Сосредоточенно наблюдает за ребенком на экране, подтверждает, что да, беременность есть.
— Примерно пять-шесть недель, — подтверждает мои догадки. — Пол будет известен на следующем УЗИ.
Она разводит руками, хотя мне и неважно, то у меня будет мальчик или девочка. Главное, что подтвердилась моя уверенность. Ребенок от Ромы. Его сын или дочка. Улыбаюсь, стираю липкий гель с живота, поглаживаю кожу, потому что мне это необходимо. Елена Семеновна даже не спрашивает, собираюсь ли я сохранять ребенка, итак ведь все понятно. Свечусь от счастья, хотя внутри сгораю от боли, потому что радость разделить не с кем. Отец этого ребенка от меня отвернулся. Я поняла это, когда звонила ему перед входом в клинику. Он заблокировал мой номер, чтобы я ему больше не досаждала.
Глава 31
Спустя 2 месяца
Я жду вернувшуюся сестру с работы, которую я ей подкинула, прекрасно понимая, что такой долгосрочный проект попросту не смогу вытянуть. Ребенка я, конечно же, оставила. Иначе и быть не могло. Видимо, судьба у меня такая — рожать от мужчин, которым наплевать на детей. Слава, конечно, пытается, но уже с гораздо меньшим энтузиазмом, чем прежде. Видимо, выдохся. Наигрался в долбанного папочку и решил, что хватит. Да и дети остыли. Олег, правда, ждет его каждый день. Пашка более отстранен. Будто и знал, что так будет.
Ксюша, моя племянница, наотрез отказалась идти с мамой домой и осталась у меня, чтобы поиграть с ребятами. Она же девочка, и ей безумно льстит, когда вокруг нее вьются мальчишки, когда помогают во всем и стараются оградить от невзгод. Мои мальчишки обожают Ксюшку, играют с ней, развлекают. Вот и сейчас, пока я жду Аню, они берут присмотр за ее дочкой на себя.
Даже интересно, что сестра расскажет! Они неожиданно как-то вернулись, я не успела толком подготовиться, натянула первый попавшийся широкий свитер в надежде, что Анька ничего не заметит. Беременность я тщательно скрывала ото всех. О ней знали только те, с кем я работала, да и то только потому что мне нужны были деньги, а сниматься в обычных проектах не оставалось возможности.
Ирина и Светлана с пониманием отнеслись к моему положению, мы спокойно разорвали контракт, правда, Ира отказалась. Подстроила концепцию рекламы своего ателье так, чтобы я смогла поработать на нее даже в положении. Приятно.
Аня, как и обещала, приходит через час. Садится на стул в кухне, улыбается, хотя видно, что плакала. Она пытается сделать вид, что ничего не произошло, но я-то вижу. Произошло и еще как.
Начинаю злиться на этого ее Руслана. Наигрался, видимо, в папочку? Всё, ребенок больше не нужен. Жалко Ксюшу, она не закалена так, как мои ребята, отвыкнуть от отца, которого она так сильно ждала, будет сложно. Чувствую, как раздражаюсь, пусть и не на ровном месте, но становится жутко не по себе. Хочется размазать всех мужчин планеты и стереть их с лица земли за то, что они так поступают со своими детьми.
— Ну так что? Рассказывай! Как так получилось, что идеальный папочка разрешил привезти дочку ко мне. Или, наигрался?
— Сонь, зачем ты так?
— Ну а как? Ты думаешь, я слепая? И глупая? Красные глаза, распухший нос, дрожащие руки. Ревела снова у себя? Ну явно не спала!
— Все не так плохо, Сонь.
— Я жду.
Протягиваю ей бокал с вином, а сама отпиваю со своего, в котором гранатовый сок. Пока почему-то не слишком хочу говорить сестре о беременности. Вообще никому не хочу говорить. Вспоминать о том, что случилось между мной и Ромой. Врать. Я не смогу сказать, как все было на самом деле и что он просто меня бросил. Ушел и не вернулся. Ни разу не вышел на связь и не позвонил. Из черного списка меня, кстати, так и не достал.
— Рассказывай, давай, а я буду решать, что с твоим горе-мужиком делать.
Сколько себя помню, а из нас двоих сильнее всегда была я. По крайней мере внешне создавалось такое впечатление. Я крепилась, что бы не случилось, старалась ради сестры, которой так сильно досталось в этой жизни. Я на момент, когда она приехала беременная уже успела отойти от развода и забыть обо всем что случилось между мной и Славой. Ане нужна была поддержка, и я давала ее ей. Менять это я не собираюсь.
Пока Аня рассказывает, я едва сдерживаю себя, чтобы не перебить ее и не начать высказываться. Это что же получается… ее этот Руслан бросил? Наигрался с ребенком? Начинаю думать, что мне повезло с Ромой. Точнее, с тем что он сразу ушел, не давая ложных надежд и ничего не обещая. Был мужчина, да сплыл. Даже хорошо, что всё так. Страданий меньше.
— Он что… остался с ней там? И уволился? — ошарашенно переспрашиваю, когда Аня в кратце рассказывает о случившемся.
В голове не укладывается. Когда Аня впервые рассказала мне о том, что на той работе фотограф никто иной, как Руслан, являющийся отцом ее дочери, я сильно удивилась. Потом узнала, что они все вместе едут за границу работать и Ксюшу берут с собой. Стремление Руслана стать отцом было понятно, он не знал о существовании дочери, а тут… вот он — ребенок. И что же получается? Ради какой-то там подруги он бросает работу фотографа, винит во всем Аню и остается с девчушкой за границей, потому что та попала под машину. У него там вообще мозги есть, нет?
— Я не знаю уволился или взял больничный, но его не будет на съемках в Абу-Даби.
— Я хренею, — выдаю с нескрываемым раздражением. — Вот я еще шесть лет назад сказала, что это он во всем виноват. Да что он вообще за мужик?!
От возмущения поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по комнате с бокалом гранатового сока в одной руке и кусочком шоколада в другой.
— У тебя я есть аспирин? Голова болит жутко, — спрашивает Аня, сморщившись.
Вспоминаю, куда положила аспирин. От испытываемых эмоций становится трудно. Это же надо! Снова ее обманул. Бросил шесть лет назад беременную и вот опять, только на этот раз ради какой-то, как Аня говорит, подруги. Разве бывают такие друзья, из-за которых приходится делать выбор между собственной дочерью и любимой женщиной?
