Глава 17. Ящик пандоры
Так они и стояли: нежить перед крепостью, а люди внутри, боясь пошевелиться и спровоцировать агрессию победоносных монстров, ведь некроманта не было видно.
Я же в то время, когда началась бойня, спокойно наблюдал свысока, сидя на летуне. С первым и последующими за ним убийствами, когда резко пошёл поток маны смерти, я закричал от неожиданности и удовольствия и чуть не свалился. Меня придержала Игрис, с беспокойством глядя на меня, я же, прижавшись к ней, не мог пошевелиться или же что-то сказать, просто отдался процессу, тихо стонал в удовольствии от приходящей в мой источник чистейшей энергии смерти.
Прав был Призрак, не стоило убивать людей. Это ящик Пандоры, открыв который из любопытства, уже не закрыть. Теперь зная, насколько хороша мана от смерти людей, вряд ли я стану дальше охотиться на животных. Отныне цель моей охоты — это люди, надо только это красиво легализировать и молчать об истинных причинах. Или пойти на войну… Интересно, тут есть военные-наёмники?
Пока мана прибывала, тело потихоньку адаптировалось и я начал соображать, что с этим всем теперь поделать. Я, раньше как будто делавший поделки из грязи, получил в руки чистейший материал для творчества.
— Кощей, с тобой все хорошо? — С беспокойством в голосе вопрошала Игрис.
— Да, все в порядке, прости, что напугал. Просто от такого количества смертей шёл слишком сильный поток маны. Я же маг смерти, и очень чувствителен к ней. Мы никогда столько не убивали, только гоблинов, но это и близко не сравнить. Полетели уже к нашим, успокоим их, а то, я смотрю, замерли — боятся сагрить моих муравьёв. Они же лапочки! Надеюсь, никто из хитиновых бойцов не пострадал?
Приземлившись, я попросил магов воды устроить для моих муравьёв душ, а то непростительно порядочной нежити ходить грязным, папка заругает. Пока отмывали моих бойцов, кто-то оказывал помощь раненым, кто-то уже шмонал куски вражеских тел и магов, ища пространственные кольца, оружие и прочие артефакты и драгоценности.
Ко мне подошёл Терр.
— Кощей, ну удивил. Удивил и напугал. Хорошо, что ты на нашей стороне. Мне Ретт рассказывал, что нежить в атаке действует как единая машина смерти, собирая причитающиеся ей дары, и жатва происходит быстро и жёстко. Но увидеть своими глазами дорогого стоит. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем несколько раз услышать.
— Да, спасибо за высокую оценку! Много погибших?
— А это самое веселое, их нет, только раненые. Ты вовремя провернул свой финт с нежитью.
Мы продолжали разговаривать с Терром. Игрис общалась с ребятами, обнявшись с Акви, плакала… Опять я повёл себя как бесчувственное бревно. Мой Рыжик сначала испугалась, потом была готова умереть с жителями своей деревни, затем я её, можно сказать, похитил, она переживала, что бросила их, затем — спасение. А я как всегда. Ни грамма тёплого слова, заставил успокоиться, как обычного солдата, а не свою любимую девушку. Эх, такой вот я, на то и мужчина, чтобы быть героем, а не сопли разводить. Пришёл, всех спас — и снова гамак, валяться. Хотя ни один спасенный не стоит ни слезинки моей женщины.
Терр мне что-то говорил, но я, не обращая внимания, знал, что нужно сделать. Подошёл к ребятам и обнял Игрис, она спрятала лицо на моей груди зарыдала ещё сильнее. Ребята благоразумно удалились.
— Я… Я испугалась. Потом, когда ты увёз меня, я даже испытала облегчение, но хотела вернуться, подумала, что ты хочешь бросить их. Не потому, что трус, а просто решил не возиться или тебе лень. Я знаю, ты думаешь, я маленькая девочка, не понимаю ничего. Но я чувствую тебя, я понимаю твои мотивы. Если бы я была внутри, ты бы никогда не ушёл, даже если бы это повлекло за собой тяжёлые последствия. За это я тебя и полюбила. Если ты принимаешь решение или имеешь какое-то убеждение, то не меняешь его, а следуешь ему до конца, даже если это убьёт тебя. Прости меня, что подумала, что бросишь их.
— Тебе не за что извиняться, никогда, ни перед кем не делай этого! Я бы ушёл, если бы не было сил что-то изменить, иначе это глупо — умирать ни за что. Но они были! Пообещай, если будет подобная ситуация, и я скажу уходить, ты уйдёшь.
— Я сделаю все, что ты скажешь.
— Хорошо.
Мы сидели и смотрели на закат. Игрис постепенно успокоилась. Тут появился Ретт.
— Отец хочет поговорить, пойдёшь?
— Милая, ты как?
— Все хорошо. Я пойду к Акви, мы найдём, чем заняться.
— Иду, веди к отцу.
Наш отряд встал лагерем частично в крепости частично рядом. Следы боя уже убрали, надо раздобыть останки. Пять сотен человеческих скелетов будут не лишними. К тому же, около ста пятидесяти из них были магами, лишние полторы сотни личей мне не помешают.
— Терр, ты хотел поговорить?
— Да, присаживайся. Вот кольцо, тут останки магов. Ты же Некромант, найдёшь им применение. В этом кольце часть добычи, десятая часть. Я понимаю, что ты сделал большую часть работы, но люди устали и чуть не погибли, добыча успокоит их дух. В душе они понимают, что ты подарил им второй день рождения и благодарны.
— Хорошо, спасибо, я не в обиде, десятая часть тоже хорошо. И как, хороший улов?
— А то! Видно, профессиональная команда действовала. По наводке, ожидая караваны из деревень охотников. Как минимум, пару рейдов у них вышли успешными. Наверное, действовали одной и той же тактикой. Таран стада, добить раненых, сбор добычи. В этот раз удача от них отвернулась. К слову, об удаче. Хорошая у тебя нежить, поделишься?
— Нет, если потеряю, то не смогу восстановить, раз свезло.
— И летающей нежити у тебя много, что это за вид такой, на насекомых похожи?
— Это Муравьи.
— Как насчёт поделиться, скажем, половиной? Охотники обезумели, когда поняли, что можно заиметь летающего питомца.
— Нет. Они драгоценны.
— Кощей, ну мы же почти семья, бой насмерть плечом к плечу сплотил нас. Всего сто крылатых?
— Сотня и вы обещаете никогда больше не просить ни одну нежить-муравья. Они — бриллиант моей коллекции.
— То есть сотня, не половина? Разве у тебя их не две сотни, а больше?
— Нет, больше нет. Сто и ни на одного больше. И я дорого за них возьму. Вот, придумал: пять тысяч крепких копий и щитов, девять тысяч бронебойных луков со стрелами и двенадцать тысяч боевых серпов. Мы же братья по оружию, бой нас сплотил и все такое. Столько стоит сотня моей летающей нежити, кто хочет её, пусть платит, не может — пусть ходит пешком!
— Однако и правда, видать, нелегко она тебе досталась. Но признаю, она того стоит. Заиметь летающего маунта — такой возможности за всю жизнь не выпадало. Я куплю у тебя пару, для себя и Ретта.
— Ретту я подарил, — заметил я мрачно. Перспектива расстаться даже с одним летуном или любым другим муравьем была для меня невыносима, не говоря уже о сотне, настолько меня восхищали эти создания.
