Лиза стоит с опущенной головой и не смотрит на меня, продолжая держать в руках чертову коробочку с кольцом, а у меня по спине течет холодный пот. Ну что я делаю не так?
“Говориш-ш-шь не то” — шипит в голове недовольная Шамани.
Вот дура-а-ак! Ну конечно же!
— Лиза, прости дурака, я так волнуюсь, что не сказал самое главное. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, потому что я люблю тебя. Очень люблю. И без тебя мне в этом огромном доме будет одиноко. Но я готов ждать, сколько надо, если тебе нужно время.
Она поднимает наконец взгляд и немного судорожно вздыхает.
— Мне все еще чуть-чуть страшно. Но только потому, что я никак не могу в это все поверить.
— Во что именно? — Я такой тупой что ли?
— В то, что это происходит со мной. Потому что это все как-то… ну, не знаю, слишком быстро?
Да ни фига себе быстро — мы уже целых полтора месяца знакомы, и уже целую неделю близко. Очень-очень близко. Но мне все еще очень-очень мало этой близости. И хочется, как я ей и говорил, вообще не выпускать свое солнце из рук. И потом, кто сказал, что семь недель это слишком быстро?
— Ты что, не веришь в любовь с первого взгляда? — в суеверном ужасе округляю глаза. — Ты же девочка! Вы же в это верите с рождения, как мальчики в Деда Мороза. Это я должен сомневаться в существовании эдакого чудного зверя. А мне приходится убеждать тебя в том, что другим просто бросается в глаза — Егор Артемович Королев влюблен в Елизавету Николаевну Громову. Окончательно и бесповоротно. Разве тебе не достаточно просто посмотреть мне в глаза, чтобы понять, что я говорю правду?
Она прижимается ко мне, обхватывая руками за пояс, и утыкается лицом в грудь, где громко и гулко шарашит сердце, отстукивая неровный ритм. Ох, Гаечка, Гаечка, что ж тебя так пугает?
— Я тоже тебя люблю, Егор. Но… ты точно не обидишься, если я сделаю именно так, как ты предложил? Начну с малого?
— Не обижусь, а обрадуюсь, солнце мое, — выдыхаю я с облегчением. Лиха беда начало. Главное — иметь план и четко следовать ему. А уж с планированием у меня полный порядок. — Надевай его скорее и пойдем смотреть двор. Я уже присмотрел, куда можно посадить елку, чтобы в следующем году нарядить настоящую живую красавицу. А в этом обойдемся твоей искусственной. Хорошо? И давай уже поцелуемся, что ли?
Конечно, за оставшиеся несколько дней до Нового года мы при всем желании не успеваем все сделать так, как хотелось бы. Но бой новогодних курантов мы слушаем в пустом огромном зале, от стен которого эхо отлетает, перекатываясь многократно по всему помещению, в центре которого стоит нарядная елка с кучей нераспакованных коробок с мебелью и вещами вокруг.
И пусть у нас пока всего два стула и совсем небольшой стол, и на белоснежной скатерти стоит только миска с оливье, ваза с мандаринами и новогодний торт, который Лиза умудрилась сделать чуть ли не на подоконнике, наш самый первый Новый Год в нашем новом доме запомнится нам обоим на всю нашу долгую и, уверен, счастливую совместную жизнь.
И Лиза придумает проект самой лучшей кухни, и повесит в спальне плотные шторы на восточное окно, чтобы летнее солнце не будило ее в четыре утра напрасно, и привыкнет водить моего полноприводного монстра, чтобы успеть на первую пару, и перестанет каждый раз спрашивать, можно ли пригласить в гости своих родных и близких, потому что как можно стесняться приглашать тех, кто тебе близок, в свой дом? И похудевший и ставший чуть ли не выставочным экземпляром той-терьера Принц наконец прекратит попытки залезть к нам в кровать среди ночи, и смирится с тем, что на кресле они спят вместе с Шамани, потому что так теплее и веселее. И наступит весна, и мы с Лизой поедем в Париж, и из ее глаз уйдет грусть.
И наши планы с Борисычем осуществятся так, как и было задумано, а моя Гаечка станет самым лучшим в городе косметологом…
Все это будет. И уже очень скоро.
Потому что именно это я и загадал, глядя в глаза любимой и глотая под бой курантов шампанское с кусочками пепла от бумажки с новогодним желанием.
Глава 21
Шесть месяцев спустя
— Итак, дамы и господа, всем добрый день. Как я и говорил полгода назад, место и дата нашей сегодняшней встречи была оговорена госпожой Светлозерской в ее последней воле, которой я неукоснительно следую. Сегодня здесь присутствует нотариус, принявший дела у того специалиста, кто оформлял завещание год назад. К сожалению, тот человек оказался нечистым на руку и нарушил профессиональную этику. Не буду вдаваться в подробности этого дела, ибо к нашей встрече оно имеет опосредованное отношение. Также за это время охранной фирмой “Крепость”, следившей за сохранностью этой квартиры, были предупреждены четыре попытки несанкционированного проникновения. Преступники были пойманы и отбывают соответствующее наказание. В остальном… В остальном эти шесть месяцев прошли без происшествий, все упомянутые наследники здесь присутствуют и с сегодняшнего дня завещание Анфисы Гавриловны вступает в силу.
Евгений Борисович, несмотря на довольно жаркий уже день — все же начало июня у нас редко бывает прохладным или пасмурным — одет в официальный темный костюм и выглядит очень торжественно.
Аркадий Калюжный ведет себя вполне спокойно. Он вообще за эти полгода как-то изменился. Как будто посвежел или помолодел. И даже стал чуточку выше ростом. Знаете, так бывает, когда вечно сутулящийся человек после нескольких месяцев занятий спортом прекращает горбить спину и расправляет плечи. А выглядит это так, словно он расправил крылья.
А вот его супруга явно нервничает и злится. Но на удивление не позволяет себе никаких оскорбительных замечаний в сторону ни одного из присутствующих. Я лишь поймала ее ненавидящий взгляд на себе. Вернее, на моей руке, что крепко сжимает ладонь моего жениха и без пяти минут мужа.
— Итак, господа, сумма наследства госпожи Светлозерской включает в себя…
И Евгений Борисович хорошо поставленным голосом начинает зачитывать список имущества Анфисы, которое оказывается даже по самым скромным меркам очень и очень приличным. Выраженным в более чем семизначной цифре.
— И прежде чем мы приступим к процедуре оформления протокола вскрытия конверта закрытого завещания, я должен огласить текст общего обращения Анфисы Гавриловны и передать каждому из наследников причитающийся ему конверт от усопшей. Итак…
Он снимает очки, дышит на них, протирает белоснежным платочком и снова водружает их на нос.
— Мои дорогие…
Я словно слышу наяву голос подруги и почти вижу, что она сидит в своем любимом кресле у электрического камина и, покачивая на ноге изящный тапочек на тонком каблучке, наблюдает за нами, хитро прищурившись.
“Мои дорогие,
спасибо вам за то, что честно вытерпели срок траура и не налетели на мой бесполезный ныне, по крайней мере для меня лично, скарб сразу после похорон. Хотя уверена, что некоторые горячие головы наверняка хотели бы этого. И посему, чтобы не нервировать их и дальше, начну с той, что считала не просто дни, а минуты до этого самого момента.
