небе, разрезая вверх своим хопешем и рубя другого стражника.
Абаси схватил Айлу и притянул её к себе, как щит. Айла чувствовала, как по нему пробегает дрожь.
— Могу ли я представить тебе Бога Войны? — Айла поймала горящие глаза бога перед решёткой камеры. — И хранителя моего сердца.
— Айла, моя королева, — прорычал Сет окровавленными губами.
— Ты не торопился, любимый, — ответила она, колени ослабли от облегчения.
Сет ухмыльнулся: это было дико и опасно. Он схватил решётки камеры, горячая сила сделала их мягкими, как масло, и он разъединил их.
— Не двигайся! — крикнул Абаси, схватив Айлу за волосы и отдёрнув их назад.
— Ты проиграл, Абаси. Не раздражай Сета ещё больше и не делай хуже себе, — произнёс Кадер дрожащим голосом. — Ты не сможешь выиграть этот бой.
Абаси посмотрел на сияющего, жестокого бога перед собой и снова на Айлу. Он начал смеяться.
— Знаешь что? Ты абсолютно прав.
Он прижал пистолет к её горлу и нажал на спусковой крючок.
Глава 22
Мир Сета остановился, когда кровь хлынула из горла Айлы, и она рухнула на грязный бетон. Абаси всё ещё смеялся, направляя пистолет на Сета.
Бог Войны взревел в первобытной ярости, заставив его выплеснуть магию, и Абаси взорвался красным дождём на стены камеры.
Сет присел рядом с Айлой, притянул её к себе на колени и прижал руку к её кровоточащей ране.
— С-сет, — выдохнула она.
— Не говори, любовь моя, — сказал Сет, желая, чтобы у него была сила исцелять, а не разрушать. — Мы отвезём тебя в больницу. Просто держись за меня.
Её холодные пальцы потянулись к его лицу.
— Любовь… любовь.
Воздух покинул её тело, и Сет почувствовал, как её Ка вырвалась из её тела.
— Нет. — Сет крепко прижался к ней. — Я не позволю тебе заполучить её, пока.
Кадер плакал в углу, страх не давал ему подойти к ним ближе. Сет повернулся к нему, сверкнув глазами.
— Ты будешь охранять наши тела. Не позволяй ничему с ними случиться
— Что? О чём ты говоришь? — потребовал Кадер.
Сет нашёл среди запёкшейся крови пистолет Абаси. Он не знал, будут ли для него заперты врата Дуата, поэтому ему нужно было убедиться, что у Осириса не будет иного выбора, кроме как впустить его.
— Просто делай, как я говорю. Береги наши тела, — рявкнул Сет. Он повернулся к мёртвой женщине в своих руках. Он не подведёт её снова.
Сет потянулся за силой, чтобы притянуть его к Дуату. Анх на его груди сиял ярко, как солнце, и это был его единственный ключ к входу в врата подземного мира. Сет поцеловал Айлу в губы.
— Я иду, моя Айла. Держись.
Затем он поднёс окровавленный пистолет к виску и застрелился.
***
Сет пронёсся через эфир, тёмное и сверкающее пространство между мирами, и тяжело приземлился на холодный камень.
Перед ним возвышались десятые врата Дуата, обсидиановый камень, на котором было вырезано злобное подобие Апепа.
Со стоном Сет встал и огляделся. В своём полном божественном аспекте он был больше, чем в человеческом облике. Толстые золотые ленты обвивали его бицепсы, а усех (прим. (егип. wsḫ «широкий») — древнеегипетское широкое ожерелье-воротник с несколькими рядами бусин и иногда с фигурными изображениями-символами по краям) тяжело сидел на шее и плечах.
Сет охранял это девятое царство подземного мира вместе с Хорусом, своим племянником, давно умершим, как и все остальные. Он мог чувствовать тишину в Дуате, как будто это было живое существо.
«В наши дни даже демоны дремлют», — подумал Сет, потянувшись к блестящей золотой ручке ворот. Закрыто. Конечно. Осирис не облегчил ему задачу после того, как Сет покинул Дуат и поклялся никогда не возвращаться.
Сет постучал в двери.
— Впустите меня! Мне нужно с вами поговорить! — он толкнулся на ворота, чёрные каменные обломки посыпались сверху.
— Если ты продолжишь это делать, он никогда тебя не впустит, — раздался голос из темноты.
Мерцающий бронзовый свет наполнил воздух, и Тот встал рядом с ним.
Он был одет в человеческую одежду, рукава его грязной рубашки на пуговицах были закатаны, обнажая татуировки, мерцающие на коричневой коже его левой руки. Кобра скользнула по красочному саду волшебных чернил и неодобрительно щёлкнула языком на Сета.
На его бородатой щеке была царапина, из которой сочился ихор, а в темно-каштановых волосах паутина.
— Ты выглядишь дерьмово, колдун. Какого чёрта ты здесь делаешь? — спросил Сет.
— Меня, чёрт возьми, вызвали. Лучше бы всё было хорошо, Сет. Ты только что оторвал меня от охоты на ифритов (разновидность джина), — пожаловался Тот, пытаясь смахнуть пыль со своей одежды. — Что ты вообще здесь делаешь?
— Я пришёл забрать Ка женщины, которую люблю. То есть я это сделаю, если Осирис перестанет быть ослом и откроет двери, — Сет сильно ударил по ней кулаком.
Тот открыл рот и снова закрыл его.
— Прости, ты только что сказал, что здесь ради души женщины?
— Да, моей женщины. Теперь ты поможешь мне или просто будешь повторять за мной всё, что я говорю?
Сет провёл рукой по волосам, издавая разочарованный стон.
— Мне очень жаль. Мне просто… мне нужно, чтобы она вернулась. Она умерла из-за меня. Я не могу позволить этому случиться, и чем дольше она будет здесь, в Дуате…
— Тем меньше у тебя времени, чтобы воскресить её, — закончил за него Тот. Он суетливо махнул рукой Сету. — Отойди в сторону. Грубая сила не поможет, а это всё, на что ты годен.
— Мы не можем все быть хозяевами вселенной, не так ли?
Тот одарил его лукавым взглядом.
— Ну, ты точно не можешь.
Тот положил руки на дверь, ощупывая пальцами каменные углубления, словно что-то ища.
— Может быть, Осирис и хозяин этого места, но я был одним из архитекторов. Он не сможет меня удержать. — Бронзовый свет магии Тота просачивался в резные гравюры.
— Я не знаю, почему ему всё время нужно быть таким сложным, — пробормотал Сет.
— Он, наверное, думает, что ты здесь, чтобы окончательно его уничтожить.
— Я уже убил его один раз, — Сет пожал плечами. — Что станет, если я сделаю это снова?
— Может быть, он думает, что ты хочешь править преступным миром?
Сет рассмеялся.
— Зачем мне это делать? Есть причина, по которой мы все ушли. Только он остаётся, потому что не может уйти.
— Разве тебе это не нравится?
— Безмерно, колдун. Безмерно.
Внутри двери, раздался оглушительный грохот замков, и ворота открылись. Бронзовая магия вылетела из двери, как дым, и вернулась в руку Тота. Он поклонился.
— После тебя, Сет.
— О, конечно, позволь мне войти первым,
