дорожкой. В ее понятии песни вполне могли существовать и быть популярными и без самого фильма. Да и главная героиня, правда мельком, но была показана совсем раздетой. Такую сцену в Египте никогда бы не пропустили, а в Советском Союзе пожалуйста, как в какой-нибудь европейской стране.
После просмотра кинофильма у Шурика с Асей появилась тема для разговора. Во-первых, музыка — обоим понравились песни из кино. Во-вторых, история, которой Шурик всегда увлекался. Узнав, что «Последняя реликвия» напомнила его спутницы баллады про Робин Гуда, он удивился, у него таких ассоциаций не возникло. К его удивлению, Ася знала такие подробности про старую добрую Англию эпохи благородного разбойника, о которых он и не догадывался. Откуда ему было знать, что эти истории читала ей, еще совсем маленькой, на ночь бабушка Сальма.
Теперь они общались более непринужденно, главное, Горелову стало интересно со своей спутницей. Девчонка из далекого провинциального городка оказалась большим знатоком его любимой истории. Правда, почему-то только английской. Потом оказалось, что она отлично знает все новости современной рок-музыки и считает альбом «Ночь в опере» группы Queen величайшим произведением семидесятых годов, с которым может поспорить только «Лестница в небо» Led Zeppelin.
Шурик, как и все его друзья, увлекался роком и, конечно, слышал этих музыкантов, но он не ожидал услышать таких глубоких рассуждений от совсем молоденькой девушки. Откуда ему было знать, что его спутница регулярно на английском языке читает журналы Bravo и Rolling Stones, о которых он только слышал, и уже была на концерте Queen в Лондоне. Правда, в сопровождении целой кучи родственников и своей матери.
Обычно его знакомые девушки были без ума от хитов группы Бонни М, разговаривать о творчестве которой считалось в кругу студентов хорошим вкусом. Ася с удовольствием поддержала разговор об этой группе, и рассказала Шурику такое, о чем он и не догадывался. Оказалась, что группа из Германии и пела в очень популярном в Западной Европе стиле «Мюнхенское диско». Но в то же время Ася не знала о приезде этой группы в Москву.
Так, не торопясь за разговорами об истории, кино и музыке Шурик и его спутница дошли до гостиницы «Пенза», в которой находился популярный в городе ресторан под таким же названием. И здесь их ожидал полный облом. Несмотря на относительно раннее время и воскресенье, — самыми популярными днями посещения подобных заведений были пятница и суббота, — на двери ресторана висела табличка «Мест нет».
Это было очень обидно. Во-первых, в ресторане играл самый модный в городе ансамбль с отличным репертуаром, во-вторых, у Шурика были деньги, позволяющие удивить спутницу своим финансовым положением, в-третьих, он искренне хотел как можно лучше выполнить поручение своего дяди. Поэтому идти в ресторан «попроще» ему не хотелось.
Надо было попробовать договориться со швейцаром. Он слышал, что за три рубля можно было попасть внутрь ресторана даже при наличии таблички «Мест нет», однако сам никогда не пробовал. Для студента три рубля на дороге не валялись. Но в настоящее время у него была вещь получше трех рублей — сигареты Dunhill в красно-золотой плоской нераспечатанной пачке, одной из двух, которые ему дал дядя Сева. Жалко, конечно, просто так отдавать такую редкую пачку сигарет, но он же обещал сводить Асю именно в «Пензу».
Попросив свою спутницу посидеть пару минут на скамейке около входа в ресторан, он направился к заветной двери. К его удивлению, она оказалась открыта, и швейцара у входа не было. Шурик беспрепятственно попал в холл ресторана с многочисленными диванчиками и направился прямо в зал, надеясь найти свободный столик. Однако не все так просто, как поначалу кажется.
— Ты куда прешь? Не видел табличку на двери? — Швейцар возник прямо перед Шуриком, как джин из бутылки, и схватил его за руку. — Сегодня ресторан закрыт на спецобслуживание. У нас три банкета одновременно.
— Но мне очень надо, пропустите, пожалуйста — внезапно для себя заныл Шурик. Видимо сработал какой-то забытый инстинкт, что с облеченными властью людьми надо говорить только заискивающе.
— Сказано — нет. Иди отсюда. — Сурово ответил швейцар. Как тут ему предложишь пачку импортных сигарет.
Помощь пришла внезапно с одного из диванов, где курили несколько мужчин в белых рубашках и, несмотря на жару, в галстуках.
— Саша Горелов, это ты? — Обратился к Шурику один из курящих мужчин. — Отпусти его, Михалыч — это уже относилось к швейцару, который тут же отпустил руку Шурика.
Шурик повернулся к дивану и увидел соседа по квартире на лестничной площадке, где он до прошлого года жил со своими родителями, Александра Петровича Лунина.
— Здравствуйте, дядя Саша, я хотел одной не местной девушке, дочери гостьи Всеволода Васильевича показать ресторан «Пенза», послушать музыку, потанцевать. Специально пришел пораньше, а нас не пускают.
— И это все!? Мы же наверно лет пятнадцать вместе прожили на одной площадке. Как не помочь своему соседу!? Как твои родители, уже обжились в Москве, наверное, и Пензу забыли?
— Нет, не забыли, я только недавно вернулся от них, они скучают по нашему городу. Никак пока не могут привыкнуть к ритму столичной жизни. — ответил Шурик.
— Ну, будем надеяться, привыкнут. Сейчас мы все решим с твоим посещением ресторана. Иди, зови свою спутницу — заявил Лунин. Радостный Шурик поблагодарил бывшего соседа за помощь и направился к Асе, чтобы сообщить радостное известие.
Глава 6. Летний вечер в Пензе
Ясира тем временем с интересом наблюдала жизнь незнакомой страны. Ее спутника не было всего пару минут, а к входной двери ресторана уже подошла еще одна пара, явно постарше их. Мужчина, увидев грозную табличку, досадливо махнул рукой и развернулся, но его дама что-то сказала, и он снова направился к двери и дернул ее. К удивлению, Ясиры дверь, в которую только что без всяких проблем зашел Шурик, оказалась закрыта. Мужчина постучал в нее и через стекло попытался что-то увидеть внутри ресторана.
В этот момент дверь ресторана раскрылась, и оттуда вышел радостный Шурик, а мужчину, который попытался попасть внутрь, просто отодвинула от двери мощная рука, наверное, швейцара, и дверь опять закрылась. Все это было очень неожиданно и совсем не так, как привыкла Ясира. Она и не замечала никогда этих самых швейцаров, когда заходила в ресторан со своими родственниками — что в Египте, что в Европе. А в Советском Союзе швейцары, оказывается, были весьма уважаемыми людьми, если они решали, кого пропустить в ресторан. Во всяком случае, в Пензе. В Москве она такого не наблюдала, но там они
