class="p1">– Давний проект. Меня просили оценить, насколько реально его воплощение. – Маккинсон поморщился. – Хотя смысла особого не вижу. Что там дальше?
– Прерии, – с готовностью сказал Эдди. – То есть сперва горы. Драконий хребет. Вон он, дальше тянется. Вот так…
– Досюда? – Палец профессора ткнулся в карту.
– Да, может, и еще дальше. Я туда не забредал. Там уже земли орков.
– А вы…
– А я, так сказать… в общем, не все мне там будут рады. И сиу, опять же, неподалеку. К этим отморозкам вообще лучше не соваться без нужды. И с нуждой тоже. За горами прерия. Там уже пустыня пойдет. Мертвая.
– Покажете?
Эдди подумал и неуверенно ткнул в карту, точнее, в то место, где она заканчивалась и начиналось белое бумажное пятно.
– Название, конечно, местное, – кивнул профессор.
– Это не название.
– А что?
– Суть. Там мертвецы. Много. Она их к себе притягивает. Ну, и там уже ходят поезда.
– Значит, дороги есть?
– Дорог нет. – Эдди подвинул стул.
– Погодите, как такое возможно? Или вы… конечно, очередная безумная шутка.
– Да какая, на хрен, шутка. – Эдди развернул карту, которая обрывалась почти сразу за куцым хребтом. – У Орвуда спросите. Он их упокаивал, когда ехали в прошлый раз. А так… строить там дороги смысла нет. Пытались сперва. Но пустыня их утягивает. Вниз. Сколько ни клади камня, все заберет. Вот и придумали поезда, чтобы рельсы перед собою сразу выкладывали.
– Никогда не слышал.
– Вот. – Он ткнул в столешницу уже за пределами карты. – Тут опять горы. Кольцо. А в нем Город Мастеров.
– Это легенда! Вы еще скажите, что и мертвые… боже, до чего любят это слово совать везде… что мертвые города существуют!
Профессор раздраженно взмахнул руками и задел гору из книг. Та закачалась, но была остановлена рукой Эдди.
– Профессор, – сказал он с почти нежностью. – Вы, конечно, не поверите, но…
Глава 18,
в которой молодые дамы собираются учиться
Пять сундуков. Пять, мать его за ногу, сундуков. И еще кофр. Шляпные коробки, которые выносили по одной на вытянутых руках.
Шкатулки.
Корзинки.
И массивное нечто в человеческий рост.
– Бальное платье, – пояснила свекровь, глядя на это столпотворение с выражением премечтательным.
– Я учиться еду! – Возражать я уже не пыталась, только проводила взглядом это сооружение, обернутое папиросной бумагой розового цвета. – Зачем мне бальное платье в университете?
– Ах, дорогая, никогда нельзя знать наперед, когда тебе понадобится бальное платье.
Я поглядела на мужа.
Тот развел руками и, наклонившись, шепнул:
– Это я еще уговорил ее мебель оставить.
– Мебель?! Какую мебель?!
– Обыкновенную, – спокойно отозвалась свекровь. – В конце концов, это ведь дом общественного проживания! Сомневаюсь, что в нем осталась приличная мебель. Нет, я понимаю, что не все сразу, но… ковры я пришлю позже. И сервиз.
Уточнять про сервиз я на всякий случай не стала.
Пускай.
Главное, что отговаривать меня от учебы она не стала. И вообще, выглядела такой умиротворенной, что в душе шевельнулись нехорошие подозрения.
Правда, в чем именно следует подозревать мое свекровище, я не поняла.
– И напиши, дорогая, что еще понадобится! – воскликнула леди Диксон. – И не слушай своего мужа!
– Мама!
– Мужчины ничего не понимают в комфорте. Поэтому, если тебе понадобится подушечка… Кстати, подушки и перины! Ты не можешь спать на…
– Давай сбежим? – предложила я мужу, пока в нагрузку к бальному платью мне не всучили подушки, перины, простыни, пододеяльники и что там еще положено.
– И белье! Как я могла забыть! Я приеду. Завтра! Лично, Чарльз! И не думай, что ты…
Я закрыла глаза и сделала вдох.
Дышим.
И шоколадку, мужем протянутую, тоже берем. Шоколад, как оказалось, на диво благостно на меня воздействует. Вот интересно, Орвуды тоже прибудут с сундуками?
Угадала.
Их сундуков оказалось вдвое больше. И сундуки, и экипажи, и сами Орвуды стояли перед воротами. Что характерно, запертыми.
– И как это понимать? – поинтересовалась я, когда и наша карета остановилась. А ведь дорога продолжается за воротами.
Я вижу!
– Это правило такое, Милли. – Чарльз выбрался и подал мне руку. – Древнее. Некогда в университет уходили постигать высокое искусство магии. А для того оставляли мирское по другую сторону ворот. Вот и возникло правило, что войти сюда может человек лишь с теми вещами, которые лично пронесет.
Чудесно.
А раньше сказать нельзя было? Его маменька, между прочим, два дня вещи по сундукам собирала.
– Прошу прощения, леди, – устало произнес мужчина в черной мантии, которая успела слегка запылиться. – Но никаких исключений быть не может, потому как…
– Леди. – Чарльз поклонился и поцеловал руку леди Орвуд. – Прошу!
– Но наши вещи…
– Их доставят позже. Глэдстон, распорядись.
– Да, лорд Диксон. – Человек отер пот. – Но как же… леди и… леди.
В глазах его плескался ужас.
– Леди Орвуд, а где ваш супруг?
– К сожалению, вызвали во дворец. И Берта тоже. Я решила, что сама справлюсь, но, каюсь, меня подвела излишняя самоуверенность. – Леди Орвуд вздохнула с немалым облегчением. – Признаться, я не ожидала подобного неуважения!
Взгляд леди Орвуд был полон искреннего гнева.
А мне вот учиться расхотелось. Я и прежде-то желанием не горела, а теперь и вовсе оглянулась, раздумывая, что, может, стоит все же пустыню поискать.
– Прошу прощения, леди, – забубнил привратник. – Но таков обычай. И закон. И…
– Идем. – Чарльз изобразил улыбку, правда несколько нервную. Готова поспорить на что угодно, что мысль о пустыне и ему в голову пришла.
Хорошая же мысль!
Но делать нечего.
Пошли.
По той самой дороге, на которую экипаж не допустили. А главное, что и наш багаж остался за воротами. Включая тот гроб с очень нужным бальным нарядом.
– Университет основан более трехсот лет назад, – заговорил Чарльз, явно чувствуя себя не слишком уютно. – В тот славный год, когда воцарился его императорское величество Георг Первый.
И все почему-то на меня поглядели.
Чего?
Я про этого Георга Первого в первый раз слышу. Оно, конечно, если так, то неудобно, предков знать надо, но…
– Времена стояли весьма сложные. Георг Первый тогда не был, собственно говоря, императором, являясь лишь наместником. И младшим братом Вильгельма Третьего…
Я подавила зевок.
Надеюсь, это все учить не придется. У меня на имена всегда память дурной была. То ли дело рожи. Вот рожи с листовок я запоминала влет, да и различала куда ловчее Эдди. И если так, то, может, и неплохо? Чай, что императоры, что висельники – невелика разница. Крамольные мыслишки. С другой стороны, опять же, императорские портреты получше быть должны.
– Ситуация была крайне неоднозначной. – Чарльз вел нас по дорожке, что пробиралась сквозь зеленые лужайки, из которых торчали причудливо выстриженные кусты. Тоже зеленые.
