это исправлять.
— Вы сказали, что завтра мы уезжаем?
Марк словно колеблется — отвечает не сразу:
— Обсудим это позже.
Ладно. Позже так позже. Но сегодня мне нужно хоть как-то его разговорить.
Возвращаемся в полном молчании. Свежесть вечернего воздуха приятно охлаждает щеки и лоб. Смотрю по сторонам: свет фонарей, сепией растекаясь по переулкам, превращает их в дагерротип. Представляю себя путешественницей во времени.
— Думаю, дверь сама откроешь, — неожиданно сообщает Марк, когда мы оказываемся рядом с домом. — Я заходить не буду.
— А куда вы пойдёте? Гулять? Можно мне с вами?
— Нет.
Он всё еще заметно раздражен.
— Но если мы завтра уезжаем, я бы тоже хотела прогуляться.
— Гуляй. Только без меня.
Чувствую, как закипает злость. Засовываю руки в карманы куртки. Сжимаю и разжимаю кулаки.
Спокойно, София. Тебе нужно к нему приблизиться. Любой ценой. А значит, придётся говорить и делать то, что не хочется.
— Без вас я не хочу гулять.
Вместо ответа он безразлично пожимает плечами — мол, ничем не могу помочь.
Прикусываю кончик языка. Ладно, Марк, иди. Я всё равно своего добьюсь.
Открываю дверь и поднимаюсь на второй этаж. Переодеваюсь, принимаю душ и возвращаюсь в спальню. Интересно, скоро ли вернется этот невыносимый мужчина?
Чтобы как-то отвлечься, включаю телевизор. Попадается замечательный фильм — «Mondscheintarif», «Тариф на лунный свет». Никогда о таком не слышала: он напоминает «Амели» и «Дневник Бриджит Джонс». А главную героиню зовут Кора, как и родственницу Майера.
Когда фильм заканчивается, выключаю телевизор и сижу в темноте, рассматривая полоски лунного света на стенах. Обнимаю себя за плечи. Ловлю каждый шорох на улице.
Кажется, что время остановилось. Прислоняюсь к спинке кровати, закрываю глаза и решаю считать до тысячи. Если до этого времени Марк не вернётся, значит, сегодня мне ничего не светит.
Шевелю губами: «Один, два, три, четыре…». Загинаю пальцы, чтоб не сбиться.
Дохожу до «пятьсот восемь» и слышу, как открывается входная дверь. «Пять ноль восемь» — дата моего рождения. Наверное, это хороший знак.
Включаю светильник и поднимаюсь с кровати. Достаю из шкафа платье. Распускаю волосы и долго их расчесываю. Надев платье и туфли, достаю зеркальце и наношу на губы розовый блеск.
Сердце бьется как крылья бабочки, угодившей в ловушку. Хотя в ловушку должна попасть не я.
Присаживаюсь на стул. Снова начинаю считать — теперь уже для того, чтоб успокоиться. Медленно досчитав до ста, встаю и тихо спускаюсь вниз.
Марк сидит в гостиной, освещенной только светом луны. Откинувшись на спинку дивана, смотрит в одну точку.
Вот он — шанс, которого я ждала. Шанс сломать ледяную стену отстранённости.
Думаю, у меня получится.
Особенно если я предложу ему то, от чего мужчины обычно не отказываются.
Захожу в гостиную и присаживаюсь на краешек дивана. Не слишком близко к Марку, но даже на таком расстоянии чувствую тепло его тела и свежий аромат парфюма.
Марк по-прежнему смотрит перед собой. Словно я — пустое место.
Темнота зажимает в тиски. Напряженную тишину разбавляет лишь монотонное тиканье старинных настенных часов.
Касаюсь шелковистой обивки дивана. Провожу пальцами по деревянному подлокотнику. Нащупываю маленькую щербинку.
Когда пауза становится неприличной, решаю заговорить.
— Здесь была сумка с книгами. Вы её забрали?
Глупый вопрос, но надо же с чего-то начинать.
В ответ — молчание. Надавливаю на щербинку и усилием воли заставляю себя продолжать.
— Кстати, на выставке было интересно. Столько замечательных книг — глаза разбегаются.
Молчание.
— А вы почему решили связать жизнь с книгами?
Молчание.
— Знаете, в детстве я не очень любила книги. Бабушка заставляла много читать. И учить наизусть огромные отрывки, но не те, что нравились мне, а те, что нравились ей. Я всё это терпеть не могла.
Молчание.
- Зато я мечтала научиться играть на пианино. Но так и не научилась.
— А я вот не мечтал, но научился.
Этот ответ, этот хриплый голос, прорезавший ночную тишину, звучит так неожиданно, что я невольно вздрагиваю. Неужели он и правда со мной заговорил? Неужели у меня получилось?
— Вам не нравилось, но вас всё равно заставляли?
— София, — Марк наконец поворачивает голову в мою сторону, — говори прямо — что тебе нужно?
— В смысле?
— Ну, зачем-то же ты вырядилась ночью. Зачем? Только не говори, что решила произвести на меня… гм… впечатление. Не разочаровывай меня еще больше.
Фраза про впечатление звучит убийственно. И конечно, подразумевает совсем другое.
Хорошо, что вокруг темно: он не видит, как краска заливает моё лицо.
— Нет, что вы! Конечно, нет! Просто ваша… Кора… она сказала, что вы хорошо играете. А я люблю музыку. И подумала — может, вы сыграете для меня? Точнее, я предлагаю сделку: с вас — игра на рояле, с меня — шикарный ужин.
— Да какой из тебя ужин? Так, закуска, — в ответе слышна насмешка.
— Что вы сказали? — чувствую, как краснею еще сильнее.
По правде, мне сто лет не нужна его игра. Я хочу накормить Марка вкусным ужином, чтоб он расслабился и стал разговорчивым. Но без причины готовить ужин очень подозрительно, вот я и придумала «сделку».
— Мне это не интересно, София. Совсем. Возвращайся к себе.
— А вот зря вы отказываетесь. В холодильнике столько еды! И красная рыба, и креветки, и артишоки, и каперсы, и даже трюфели! Я могла бы приготовить такой ужин — вашим ресторанам и не снилось. А насчет платья — не подумайте ничего такого. Просто для ужина хотелось одеться поприличнее.
Чувствую себя навязчивым продавцом, который пытается впихнуть ненужный товар. Ужасное чувство. Кажется, Марк меня раскусил и даже не старается быть вежливым.
— Мне. Это. Не. Интересно. — жестко повторяет он.
— Ладно, — терпение закончилось, я резко поднимаюсь с дивана. — Простите великодушно, что нарушила ваше уединение.
— «Нарушила ваше уединение», — язвительно передразнивает Марк. — Опять выражаешься как тургеневская барышня.
— Благодарю за напоминание о том, что я вас постоянно раздражаю. Спокойной ночи.
Делаю кривой книксен — план провалился, теперь не нужно выглядеть милой — и направляюсь к лестнице.
— Постой. Мы еще не обсудили один вопрос.
Оборачиваюсь.
— Какой?
— Завтра я уезжаю в Амстердам. На один день. Точнее, на один вечер. Хочешь, поехали со мной.
Серьезно? Еще секунду назад мне хотелось его убить, а теперь я готова скакать от радости.
— Конечно, хочу! — невольно начинаю улыбаться. — Я так мечтала там побывать! Ведь Голландия…
— Я помню: родина твоих предков.
— … которых я никогда в жизни не видела и не увижу, но это, впрочем, не важно.
— А хотела бы увидеть? Найти родственников?
Я уже об этом думала, поэтому отвечаю быстро:
