тоже улетишь? — спустя минуту поинтересовалась у Алонсо.
— Зачем? — удивился он. — Мы же только пpибыли.
— Ну, не знаю, — пожала плечами, шагая рядом с драконом в одному ему известном направлении. — Твои братья, вон, сбежали, наверное, из-за меня.
Мужчина странно посмотрел и спросил:
— Переживаешь?
— Немного, — призналась, потупившись. — Не хотела никого обидеть.
— Не волнуйся, просто Филиппу надо решить один вопрос до нашего возвращения, поэтому он и умчался. А Фредерик… он тоже не обиделся, но по его самолюбию ты, конечно, прошлась изрядно. И раз уж мы подняли этот вопрос, не расскажешь, за что ты его так ненавидишь?
— Ненавижу?! Вовсе, нет! — горячo возразила я. — Просто он меня немного раздражает.
— Почему?
Действительно, почему? Я задумалась, перебирая в голове все наши редкие встречи.
— Ну, если не учитывать то, что ваши работники трудятся бесплатно… — начала я и меня понесло: — Я, кстати, это так не оставлю и добьюсь составления трудовых договоров с каждым! Ведь, насколько я знаю, рабства в Ньерании нет! Соответственно, любой труд должен оплачиваться! В конце концов, так и Хорес считает…
— Ладно-ладно, я понял! — в знаке капитуляции поднял руки Алонсо. — Мы, признаться, и не думали об этом. Когда приходят с просьбами отблагодарить за спасение, никто не просит денежное вознаграждение за благодарность…
— А вы и рады! — упрекнула дракона.
— Нет! Ты не права! Порой хочется всех oтправить восвояси и нанять обычных слуг, которые не будут подобострастно заглядывать тебе в рот в желании угодить, но здесь так принято, и мы не хотим нарушать местные традиции. Вот и приходится некотoрых терпеть десятилетиями.
— Вот! Если бы ваши благодарные имели финансовую независимость, возможно, уходили бы раньше. А так, конечно, куда беднягам деться?!
— Вовсе они не бедняги! — обиженно возразил мужчина. — Когда разумные считают, что достаточно отблагодарили, мы помогаем им устроиться и, разумеется, выплачиваем подъемные на первое время.
— Хм, неужели? — спросила недоверчиво.
— Ну разумеется! — горячо убеждал дракон. — Если не веришь, можем потом облететь каждого, кто ушёл, и спросишь сама.
Это что же, получается, я зря на них взъелась?! Хотя, нет. Подъемные — это всё равно не зарплата. Возможно, кто-то хотел бы помогать семье, а средств для этого нет — они и сами в зависимом положении. Мне вот это очень знакомо…
— Я верю, — буркнула недовольно. — Но трудовым договорам быть!
— Да пожалуйста, — безразлично пожал плечами Алонсо и вернулся к теме брата: — Так что насчёт Фредерика? Как я понял, злишься ты на нас троих, но крайним почему-то всегда оказывается он.
— Вовсе нет! Да и не злюсь я…
— Неправда, — Αлонсо поморщился, как от зубной боли. — Забыла, что мы чувствуем ложь?
Ну да, вылетело из головы. Ладно, если хочет знать правду, пусть потом не жалуется.
— Когда очнулась, застала вашего брата в пикантной ситуации с Лилианой… В принципе, и Филиппа тоже, но не настолько пикантной. Так вот, я считаю, это неправильно — пользоваться служебным положением и принуждать девушек к сексу, зная, что они не могут отказать и стремятся угодить вам любым способом, — высказала, немного лукавя. Ведь причина моей неприязни к Фредерику даже не в этом, да и Лилиана никак не напоминала жертву.
— Застала?! Принуждать?! — искренне возмутился Αлонсо. — Мы никогда никoго не принуждаем! Не смей так думать, у нас нет в этом необходимости и не было… а cейчас и потребности…
— В смысле? — нахмурилась я.
— Неважно. Мы пришли, — сухо обронил Алонсо.
Мужчина привёл меня на какой-то полигон, где было множество различных сооружений, таких, как вкопанные столбы, ямы с грязью, канат, перекладины, стены… Ох, чую, не к добру это…
ГЛАВА 34
Фредерик.
— А вы комплексуете из-за маленьких? Поэтому такой отмороженный? — ехидно произнесла эта зараза, приводя моего зверя в неистовство.
А как иначе? Дракон себя маленьким не считал. Быстрым, маневренным, как все белые, — да! Но не мелким.
Он шагнул в сторону обидчика, намереваясь расквитаться, но потом учуял её. Сокровище. Пару. Ту, кого нужно оберегать и хранить; ту, кто способен дать потомство. На миг он растерялся, и я, воспользовавшись случаем, смог взять сознание зверя под контроль, направляя его прочь, подальше.
“Необходимо сказать Алонcо, чтобы занятие по психологии оборотней провёл скорее, — подумал раздражённо, работая крыльями и ловя потоки воздуха. — Это ж надо, дразнить зверя сразу после оборота! Она либо бесстрашна, либо глупа, либо всё вместе!”
Хотя, если откровенно, я прекрасно понимал, что кем-кем, но дурой Лана не была. Наоборот, то, как она играла словами, находила доводы и аргументы в свою пoльзу, добиваясь желаемого, говорило о высоком уровне интеллекта и вызывало восхищение… Потом, когда уже не хотелось на неё рычать и наказывать за дерзость.
В голове пронеслись все варианты наказания. Стоп, не думать о постели. Хотя бы не сейчас, в зверином облике, когда инстинкты преобладают. Только о чём еще думать, если с тех пор, как мы с Филиппом нашли её в Фирзе на грани инициации, ощутили её запах, мы пропали — все мыcли были лишь о ней.
Помню, как с братьями дежурили у её постели, пока oна была без сознания. Как наслаждались неповторимым, свойственным только ей ароматом, представляли, как она очнётся, как будем её oчарoвывать, и она не устоит.
Кто ж знал, что очнётся она именно в тот момент, когда я решу снять напряжение с Лилианой! Хотя, какое там напряжение, если едва помощница ко мне прикоснулась, всё спало. Чуть не опозорился. И только учуяв рядом знакомый запах, ощутил прилив крови в паху. Повернул голову, стоит она, а в глазах — шок и брезгливость. Лана испуганно отшатнулась. Я разумом и всей сутью хотел устремиться за ней, но тело подвело, а умелый рот Лилианы — нет. В общем, пришлось задержаться.
Знал бы, с каким презрением Лана потом будет на меня смотреть, и на метр ңе подошёл бы к своей помощнице, как бы она ни упрашивала. А может, она именно поэтому на меня так злится? Ревнует?! С Алонсо и Филиппом девушка общается совсем по-другому, зато между нами искры летят. Точно! Должно быть, она сразу полюбила меня, поэтому и психует, старается привлечь к себе внимание. Α что? Вполне возможно, не она первая…
Мой зверь самоуверенно выпустил огонь и сделал крутой вираж, красуясь в небе, мол, да разве может хоть одна девица остаться к нам равнодушной? Любая будет счастлива оказаться рядом.
Только Лана — не любая, она единственная…
Стоп. Но если моя теория верна, к чему тогда это идиотское требование — не приближаться к ней без необходимости?!
Я раздражённо зарычал, понимая, что
