— А Вы жалеете, что не стали настоящей?
— Я жалею, что из-за меня его настоящей женой официально не стали Вы!
— Жалость ко мне не помешала Вам родить господину Искре ребенка…
— Маша, послушайте, ну дайте же мне договорить… И она положила на мою руку свою.
— Джесс и есть моя жена или я ее тут нет разницы, мне не нравятся мужчины.
Мои глаза округлились.
— Мой отец знал о моей ориентации, — продолжила Валя, — и в своем завещании поставил условие, что для того, чтобы я получила свое наследство, я должна выйти замуж, и именно за мужчину. Так он думал исправить меня. А тут и Алекс получил рабочую визу и приехал США. Вот я и попросила его сделать мне одолжение, а ему за это помогла с гринкартой. Он всего лишь был моей ширмой перед адвокатами и когда я вступила в право наследования, мы тут же подготовили документы на развод.
— А мне он сказал, что даже забыл, что женат…
— Вполне может быть, мы особенно никогда не возвращались к вопросу нашего фиктивного брака.
— Допустим, а ребёнок тоже фиктивный?
— Нет, Маша, — Вал склонила голову на бок и посмотрела в мои глаза, — настоящий ребенок и действительно его. Это я снова попросила Алекса об услуге что ли — стать биологическим отцом нашего с Джесс ребенка. А почему бы и нет? Я его хорошо знаю и у него, у вас, есть прекрасная Лиза.
— И поэтому легли с ним в постель?
— Маша, не ревнуйте! Я никогда бы себе такого не позволила. Это было искусственное оплодотворение от и до. И если бы я хотела тянуть кого-то в постель, то скорее Вас, а не Алекса.
А потом поднесла палец к губам:
— Только Джесс об этом лучше не говорить.
Ошарашена? Я была просто в непередаваемом шоке.
— Я знала о Вас с самого начала, знала, что кроме Вас ему никто и никогда не будет нужен, и знала, что он сильно ошибся, когда решился на развод с Вами. И знаю, что он до сих пор сожалеет, что не смог остаться с Вами 6 лет назад. Он боялся, что его настойчивость плохо отразится на Вашем здоровье. Но поверьте, все эти годы он, как мне кажется, ни на секунду Вас не забывал.
— Это правда не помешало ему проводить время в компании белобрысых звёзд и моделей, — во мне говорила ревность.
— Он такой же, как Вы — упертый! Он тщетно пытался найти именно Вам замену. Вы не заметили закономерность: все эти женщины или лицом, или фигурой очень на Вас похожи?
— Честно, не заметила!
— Так присмотритесь, и судя по тому, что с ним сейчас происходит, больше ему не нужны суррогаты, он хочет оригинал. Ради таких женщин, как Вы, сжигают Трою.
— Троя уже сожжена, — я прищурилась.
— Если бы Алекс смог, он бы отстроил ее и сжег для Вас заново — Валя улыбнулась, — он уже сделал нечто подобное, когда открыл «Искра Паблишинг».
— Я не думаю, что это делалась целенаправленно для меня.
— А вот поверьте мне, этот человек одержим. Хотя Вы, — она хлопнула меня по плечу, — ну абсолютно невозможны! И, по-моему, тоже…
— Что тоже?
— А давайте оставим интригу…
— Спасибо за разговор, он многое в моей голове расставил по местам…
— И Вы к нему вернетесь?
— Я не могу такое обещать, уж слишком много всего произошло между нами…
— Маша, не бойтесь!
— Я не боюсь — а потом сама офигела от своей же наглости, — а когда мы есть будем?
Конец вечера мы провели за вкуснейшими ребрышками и отличным вином. Мы болтали и шутили непринужденно, вроде не было наших недомолвок. Я не видела в Вале соперницу и меня саму это радовало. Джесс показывала мне фото Эй Джея, и да он был похож на мою Лизу.
— А где он сейчас?
— У Алекса, когда приехала Ваша дочь, я уже не смогла удержать его дома…
На душе стало тепло. Как же я в тайне не любила эту Валю и ее сына, и как же ошибалась!!!
Что сейчас делать? Бежать к нему? Но ведь и он меня обманул… И он не объяснил мне ничего. А не я ли сама виновата, что не слушала его совсем, бесилась и упивалась своей печалью. Маша, Маша, что же ты наделала?
Вернулась в отель я поздно ночью: довольная и слегка захмелелая. Мне очень хотелось, чтобы он был сейчас со мной, но гордость… Гордость не давала мне сделать шаг на встречу.
Когда я оказалась в постели, он, как знал, позвонил:
— Думаешь обо мне?
— Сильно надо, вспоминаю приятный вечер в компании приятных людей…
— С кем это гуляешь без меня?
— С кем надо, с тем и гуляю. И вообще я хочу спать…
— Со мной?
— Ну что ты постоянно меня домогаешься?
— Я не домогаюсь, а хочу тебя.
— И какая тут разница?
— Ну смотри, домогания — это следствие большого желания. А ты уже научилась новым трюкам с когтями, поэтому иметь дело с тобой еще и опасно.
— Ну я же должна была отстоять свою честь…
— Логично, но если я сказал, что ты моя — то ты моя, и тут тебе больше не помогут никакие когти.
— Ладно, собственник, ложись спать…
— А вот и не могу!
— Это еще почему?
— Ты сейчас снова назовешь меня пошлым, но моим стояком можно гвозди заколачивать.
— В твоем возрасте так напрягаться вредно, — стала его дразнить, — еще сердечный приступ будет.
— По приступам это ты у нас специалист…
Мне стало грустно. Я вспомнила, как мне было тогда плохо.
Он вроде уловил изменение в моем настроении:
— Прости, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, — его голос стал теплым. Я просто настолько нетерпелив, что не подбираю слов. Ты не обиделась?
— На дураков не обижаюсь, правда, Алекс, я устала и не готова сейчас обсуждать твои сексуальные потребности по телефону.
— А вживую будешь обсуждать?
— Ну так невозможно, почему ты все и всегда сводишь к сексу?
— А тут все просто, рядом с тобой мне трудно думать мозгами, Маша.
— Пока, — и нажала «Отбой»
Natalie Imbruglia — Torn
27. Прощение?
Следующие два дня наша учебная группа провела на Кони-Айлэнде, где для нас были запланированные командообразующие мероприятия. И признаться, мы и правда отлично сплотились. Веселые и шумные мы ввалились в офис «Искра Паблишинг» для семинара по электронным книгам. И вести его должен был никто иной, как сам мистер Искра.
Я невольно заслушалась его голосом и потеряла счет времени. Собственник компании так много времени уделял группе издателей, что это уже немного странно. А возможно это было из-за меня! Ну прям мания величия сейчас начнется.
