этих школах и училищах? Тянуть лямку в каком-нибудь гарнизоне, куда Макар телят не гонял? Хоть плачь. И на хрена он немецкий так старательно учил? Кому теперь он нужен? Сказать официанту Zwei beer noch einmal[12]? Ладно, язык может еще и пригодится, диверсантов ловить. Одна надежда.
По направлению с трудом нашел свою часть, продираясь сквозь радостных и пьяных солдат — чехи исправно продолжали варить пиво и гнать свой фруктовый самогон, но непьющему Коле это было все равно. Явился в канцелярию (часть гвардейская, это радует! Значит, значок «Гвардия» дадут. А он выглядит как орден!), отдал честь, доложил по всей форме:
— Младший сержант Смирнов! Представляюсь по поводу прибытия для дальнейшего прохождения службы!
— Господи, чего ж ты так орешь-то? — поморщился суровый полноватый гвардии подполковник. — Понял тебя, Смирнов. — полистал сопроводиловку. — Что с тобой прикажешь делать? Раньше бы любому солдатику обрадовался, а тут отличник по всем пунктам, а куда его девать — непонятно.
Подполковник порылся в бумагах, почесал подбородок. Хороший жест. Мужественный. Надо взять на вооружение, подумал сержант Смирнов.
— Иди-ка ты, боец, в Особый отдел, — Коля вздрогнул — почему Особый? — Скажи майору Авербуху, мол, я тебя послал, у них там какое-то подразделение создают новое, может, там и пригодишься.
Вот там Коля и пригодился. Подтянутый начальник особого отдела, молодой майор, тридцати нет, тоже почитал сопроводительные документы новоиспеченного сержанта, оглядел его с головы до ног.
— Это тебя так в сержантской школе обмундировали? — спросил брезгливо, без улыбки.
— Так точно!
— Да не ори ты! — поморщился особист. — Тут орать не принято. У нас в Особом все по-тихому, понял?
— Так точно, товарищ гвардии майор! — майор снова поморщился.
— Тише ты, сказал! Сейчас к старшине, получишь нормальную форму, потом в ружейку за автоматом («Автоматом!» — возликовал Коля). Устроишься с жильем — сразу ко мне, понял.
— Разрешите идти?!
— Господи, ты когда нормально-то разговаривать начнешь? Не заставляй меня жалеть, что к себе взял, скумекал?
Коля скумекал, повернулся и стараясь не шуметь, но шаг печатать, вышел из кабинета.
Старшина выдал Коле новенькие гимнастерку и галифе, негнущийся комсоставовский кожаный ремень, хромовые сапоги — офицерские! Сверху положил фуражку с синим верхом и малиновым околышем. Отмотал краповой тесьмы: «Лычки на погоны сам нашьешь», — Коля кивнул.
— Все, свободен!
— А знак «Гвардия»? — осторожно спросил младший сержант Смирнов.
— Ничего себе ты наглый! — воскликнул старшина. — Без году неделя в части — и уже «Гвардию» ему подавай!
— Положено, — Коля не знал, положено или нет, но на всякий случай сказал, вдруг прокатит, уж больно хотелось получить красивый — красный с золотом — знак.
Старшина покачал головой, скрылся в глубине каптерки, принес маленькую коробочку, положил перед сержантом.
— Далеко пойдешь.
Хмурый оружейник выдал Коле новенький ППШ в смазке, за который Коля расписался в толстенном гроссбухе, два коробчатых магазина — за них расписался в другом гроссбухе и три пачки патронов — третья роспись в третьем журнале.
— Обращаться умеешь?
— Умею, — улыбнулся Коля.
— Тогда магазины сам снарядишь. Все, свободен.
Через час счастливый младший командир с автоматом на плече, сверкая знаком «Гвардия» и начищенными сапогами, влетел в кабинет майора Авербуха.
— Явился, — ухмыльнулся тот. — Хорош! Давай на выход, там «виллис» с шофером — шофер ефрейтор Зубарев — едем.
— А куда едем, товарищ гвардии майор?
Авербух кинул в рот папиросу, сверкнув золотой коронкой, внимательно еще раз оглядел Смирнова.
— Ты парень молодой, но, думаю, сообразительный. Значит, слушай и запоминай, я люблю, когда с первого раза понимают.
Коля сделал внимательное лицо, стараясь, чтобы оно было как можно менее придурковатым от старания.
— Первое: никогда не задавай никаких вопросов по поводу службы. Твое дело выполнять. Что надо — я сам объясню, что не надо — то и знать тебе не положено. Это раз. Понятно?
Коля кивнул.
— Второе: все эти «товарищ гвардии майор» — отставить. Разрешаю обращаться «Георгий Захарович» или просто «товарищ майор». И никак иначе. Это тоже понятно?
Смысла приказа Коля не понял, но кивнул. Решил лишних вопросов не задавать.
— Третье: мне тупые исполнители не нужны. Мне нужны люди, которые смотрят вокруг, все запоминают, оценивают обстановку, а потом могут ответить на любой заданный вопрос. Усек?
— Так точно!
— Орать не надо, я же просил! — А Коле казалось, что он ответил очень тихо. — Отвечать по уставу не обязательно. Можно кивать, говорить «да» и «нет», главное — наблюдать и запоминать, а в нужный момент действовать, не раздумывая. Стреляешь хорошо?
— Да, товарищ майор, — Коля еще не мог привыкнуть к местным порядкам.
— Тут написано, что ты разрядник по боксу. В случае чего можешь в нокаут послать?
— Зависит от веса противника, — осторожно начал Смирнов…
— Я тебя не про вес спрашивал, а про нокаут. Вырубишь противника в случае чего?
— Вырублю, — Коля пересилил себя и добавил. — Георгий Захарович.
— Молодец, быстро учишься. Все, жди в машине.
«Виллис» несся по гладкому шоссе, ехать по такой дороге было одно удовольствие. Так что Коля вертел головой по сторонам, пытаясь как-то ощутить, что он — за границей, что это не СССР, не Украина, а иностранное государство. Все было другое — и дома, и чистенькие деревни — Коля даже не понял сначала, что они проезжают через деревню: добротные, каменные домики, все вокруг ухожено и подстрижено, как и не было никакой войны. Ну разве что на угловом большом здании с надписью pivní restaurace[13] было несколько щербинок, судя по всему от пуль.
Ефрейтор Зубарев оказался парнем неразговорчивым, майор уткнулся в какие-то бумаги, так что от пейзажей вокруг ничто не отвлекало. На груди сверкал гвардейский значок, на коленях лежал новенький автомат с пристегнутым снаряженным магазином, ветерок обдувал лицо, ну, если вся служба так будет проходить… Может, не так и страшно, что война закончилась, ведь он теперь «боец невидимого фронта». Глядишь, подвигов на его век хватит.
Дорогу перегородил шлагбаум, около которого стояло несколько человек в странной форме, в касках с белыми широкими полосками и надписью MP. Один из них поднял руку, подошел к остановившемуся «виллису», Авербух показал ему какую-то бумагу, перекинулись парой слов. Английского Коля не знал и отметил про себя — надо бы этот пробел ликвидировать.
Американец и майор козырнули друг другу, шлагбаум поднялся вверх и они покатили дальше с американцем, прыгнувшим к ним в машину и усевшимся рядом с Колей.
— Hi! — улыбнулся американец. — Ryan, Ryan McCombs.
— Здравия желаю! — ответил Коля и сам на себя разозлился за тупость. Ну что за «здравия желаю»? — Николай. Николай Смирнов.
— Nice to meet you,
