мы эти лампы поставим вечером?
— Конечно, конечно! А что случилось?
— Да так, пока еще ничего… Это Ленька все баламутит, — пробормотал Саша, пятясь к двери.
Леня понял, что брату хочется поскорее остаться с ним наедине.
Глава 18
Конец утятницы
Долго совещались рыболовы. И-что больше всего удивляло воспитанников детдома — главную роль в этом совещании играл младший Голубков. Детдомовцы, всегда ожидавшие каких-нибудь новых чудес от своих гостей, уже сто раз посылали разведчиков к окну гостевой комнаты, и разведчики, возвращаясь, доносили:
— Леня говорит, а они слушают… Петя сердится, а Саша его уговаривает…
Но вот гости вышли из комнаты, предводительствуемые тем же Леней. Разведчики проследили, что все трое прошли к Игнату Перфильевичу, и прекратили наблюдение, боясь попасть на глаза самому председателю колхоза и надеясь, что Леня, вернувшись, сам расскажет все.
А Леня в это время сидел на скамейке в комнате председателями слушал, как Саша просит у Игната Перфилье- вича ружье.
— Охота теперь запрещена, — сразу же отказал Игнат Перфильевич.
— Да мы только потренируемся, — упрашивал Саша.
Петя сидел с таким каменным лицом, как будто и не слышал этого разговора.
— Нет, вы все-таки скажите, зачем вам ружье? — любопытствовал Игнат Перфильевич. — Может, вы решили его переконструировать? Так оно мне нужно такое, какое есть. Может быть, вы хотите его электрифицировать?
Петя фыркнул, а Леня даже глазом не моргнул, он только удивлялся терпению брата.
Саша не хотел говорить о том, зачем им понадобилось ружье. Он теперь знал по опыту, что нельзя хвастать раньше времени. Конечно, это не примета, которых так боялся Петя, но хороший работник доказывает свою правоту не хвастовством, а мастерством. Поменьше хвастай да получше делай! А то хвастовством так руки свяжешь, что придется у соседей помощи просить…
Ничего не объясняя, Саша продолжал упрашивать Игната Перфильевича, пока наконец председатель не сжалился над ними:
— Ну хорошо, дам вам ружье, только, чур, друг друга не поранить. А может, вам еще дать одностволку Ижевского завода? Тоже хорошее ружье, особенно для начинающих охотников.
Игнат Перфильевич вышел в соседнюю комнату и вынес оттуда два ружья и патронташ с патронами. У Лени разгорелись глаза, он уже как бы чувствовал ижевку в руках. Двустволку ему, конечно, не доверят, а вот ижевку…
Саша сначала удивился, чхо Игнат Перфильевич так быстро дал себя уговорить, но, подумав немного, он понял, что председатель колхоза догадался, зачем им нужно ружье.
К озеру они шли чуть не крадучись. Ружья за плечами смущали еще больше, чем когда-то удочки, — слишком много народу знало о приключениях рыболовов. Поэтому охотники поторопились столкнуть лодку на воду и отплыть подальше от села.
Проплыв километра три, Саша, сидевший на корме, направил лодку в тихую заводь.
— Что же мы теперь станем делать? — нехотя спросил Петя, вылезая на берег.
Он был недоволен выдумкой Лени и считал, что, взяв ружье, рыбак изменяет своему призванию.
— Тренироваться! — спокойно ответил Саша. — Представь себе, сколько будет хохоту, если мы на глазах у всех промажем в два ружья!
Леня поинтересовался, как они будут тренироваться, и получил невозмутимый ответ:
— А вот увидишь.
Пока что Леня видел, что неудачи на друзей действуют по-разному: Петя все больше горячился и нервничал, а Саша становился холоднее, спокойнее, будто от каждой неудачи делался старше.
Саша вытащил из лодки заранее припасенную доску- и принялся обтесывать ее топориком. Из доски получилось что-то похожее на щуку.
Леня был недоволен — он никак не предполагал, что тренировка окажется такой простой. Стоит ли порох напрасно тратить — надо просто сесть в засаду и убить щуку… Но мнения Лени никто не спросил.
Снова сели в лодку и отплыли на глубокое место. Саша, стоя на корме, размахнулся изо всех сил и бросил доску острым концом в воду. Она нырнула метра на три. Саша внимательно изучал ее движение.
Выловив доску, он швырнул ее снова и скомандовал:
— Стреляй!
Петя выстрелил в воду.
Лене показалось, что весь заряд угодил в доску. Он поймал доску и с удивлением увидел, что на ней нет ни одной пробоины.
— Не попал! — разочарованно воскликнул он.
— Конечно, не попал, — спокойно подтвердил Саша. — Потому что тренировки не было и законов преломления света не знает. Надо целиться ниже мишени сантиметров на десять и под углом градусов в сорок пять. Ну-ка, попробуй еще! — обратился он к Пете.
Саша снова швырнул доску. Петя выстрелил. Теперь он стрелял с азартом. В училище Петя считался лучшим стрелком, потому Саша и настоял на его участии в этой охоте.
В доске было три пробоины.
Только после пятого выстрела Петя попал точно в центр мишени. Потом стрелял Саша. У него получилось хуже, чем у Пети, и ружье передали Лене. Леня, приглядевшийся к стрельбе, ухитрился с первого выстрела попасть в центр доски, вторым — тоже, третьим — расщепил доску, и пришлось прекратить стрельбу. После этого Саша вздохнул и объявил, что одностволку надо вручить Лене, второе ружье — Пете, а сам он возьмет на себя общее руководство.
Лене стало жаль брата, которому досталась такая неинтересная роль, и он, поколебавшись, сказал:
— Может, ты сам будешь стрелять?
— Это почему же?
— Ну все-таки… Что это за дело — руководство?
— А разве командир отряда все делает сам? И в разведку, и в наряд, и в секрет? Плохо ты военное дело знаешь, Леня! Тот командир и хорош, который умеет каждому бойцу дать дело по способностям. Вы стреляете лучше меня — вам и ружья в руки, а я буду следить за щукой.
Но Леня видел, что брату не меньше, чем ему, хочется застрелить щуку.
Время близилось к вечеру, когда рыболовы вернулись на птичью ферму. Тут встал непредвиденный вопрос: как взять приманку для утятницы? Петя настаивал, что надо пойти прямо к Светлане и попросить у нее какую-нибудь беспородную уточку. Но Саша категорически отказался раскрывать секрет охоты раньше времени.
— Ага, боишься, что Светлана закудакает!
— Да ну тебя! — рассердился Саша. — Как ты не понимаешь, что нам нельзя еще раз осрамиться на глазах у всех! Если ты скажешь Светлане, зачем тебе нужна утка, она обязательно выйдет на берег посмотреть на охоту. А вдруг ничего не получится? Надо просто взять утку, привязать ее леской к лодке — и всё. Либо мы убьем щуку— тогда одной уточки Светлана не пожалеет, либо мы ничего не добьемся — тогда, может, и утка уцелеет.
— А вдруг возьмешь какую-нибудь породистую, да и убьешь ее? — продолжал сомневаться Петя. — Светлана говорила,
