когда ей случалось проходить ночью мимо его кельи, она слышала, как он молился со слезами и всхлипываниями в сокрушенной молитве, которой он научился от своего старца Мисаила. Молитва давала ему духовные силы, необходимые для того, чтобы с той же неизменной любовью и добротой продолжить и на следующий день свою спасительную работу с новыми посетителями.
Сила Моя в немощи совершается
Слава о старце как о духовнике и святом прозорливце распространилась за пределы Эгины и Афин, и по всей Греции. Все его время уходило на исповедь, поучения, благодеяния и молитву.
Шли годы, возраст брал свое, тело уже не могло продолжать свое многотрудное служение, но дух был бодр и старец продолжал Божие служение. Его любовь к Богу и ближним была так велика, что он пренебрегал страданиями и трудами ради пользы ближних и не хотел лишиться радости подвига и молитвы. Будучи уже восьмидесятилетним старцем, он, пламенея любовью к Богу и не считаясь с телесной немощью, продолжал принимать посетителей.
Летом 1964 года появились первые тревожные симптомы: затяжная простуда, хрипота в голосе.
Прошло еще два года в таких же трудах, тех же тревогах, в той же усталости и в таком же духовном напряжении. Было очевидно, что старец решил продолжать свое духовное служение до последнего вздоха, жертвуя собой и не желая оставить без поддержки и утешения всех, кто прибегал к нему в своих скорбях. Он стал живым светильником, предназначенным для служения Богу и ближним.
Летом 1966 года его здоровье сильно ухудшилось: кашель стал постоянным и продолжительным и отнимал столько сил, что старец не мог ни говорить, ни двигаться. В то же время его стала беспокоить и острая боль в желудке. Духовные чада старались положить старца в эгинскую больницу, но он никак не хотел расстаться со своей кельей, и к нему привели врача в надежде, что хоть он убедит его лечь в больницу. Врач нашел состояние тяжелым, но прежде, чем он успел заговорить о больнице, старец сказал:
— В Афины я не поеду.
Тщетно все старались переубедить его: он был непреклонен. Состояние отца Иеронима все ухудшалось, и Евпраксия была вынуждена вызвать врача из Эгины. После обследования врач посоветовал срочно ехать в афинскую больницу, но старец вновь отказался. Со слезами врач встал на колени и сказал:
— Старче, вы нужны Эгине. Прошу и молю вас, поезжайте в больницу, ведь там вам, может быть, станет лучше. Не отказывайтесь, сделайте это для нас, если не хотите это сделать для себя.
Слова врача, полные любви и заботы, растрогали старца. Он обнял и поцеловал его, сказав, что уступает его любви, ведь сам он никогда и не думал, что для жителей Эгины является духовным наставником, хотя и посвятил всю свою жизнь служению им. Несмотря на свои попечительские труды, он имел чувство «непотребного раба», должного всем.
13 сентября старец отправился в Афины. По дороге их встретил почтальон, который передал старцу заказное письмо. Отец Иероним передал его монахине Евпраксии, попросив распечатать его и дать ему «то, что лежит внутри». Она вскрыла конверт. В нем кроме письма лежал и платок, который она отдала старцу. Он перекрестил его и вернул обратно монахине, попросив отослать его автору письма. Позже, когда м. Евпраксия прочла письмо, она не могла не подивиться прозорливости старца. Письмо пришло из Америки. Один больной человек много слышал об отце Иерониме и, поверив в его святость, послал письмо с платком, чтобы старец благословил его. А сам ждал ответа, веря, что и этого будет достаточно для исцеления, поскольку не мог приехать в Грецию. Старец же, не прочитав письма, уже знал о всем случившемся.
Вера простых христиан в старца Иеронима была столь глубока, что походила на горячую веру первых христиан апостольских времен. Наконец, машина привезла старца в афинскую больницу «Александра». Старца сразу поместили в одноместную палату и начали обследование. Несмотря на болезнь и усталость с дороги, он был в хорошем расположении духа и каждому старался сказать хоть одно доброе слово. Он даже находил в себе силы шутить с человеком из больничного персонала по имени Янис.
Я сподобился не только быть его духовным сыном, но и находиться рядом с ним с момента его появления в больнице и даже стал свидетелем последних его подвигов и приуготовления к отшествию в мир иной. Вся жизнь старца была проникнута неутомимой жаждой Царства Небесного, поиском Царствия Божия, и он встретил в себе Бога, сотворившего обитель в его сердце. Поэтому и все свои испытания, вплоть до предсмертных, перенес с необычайным мужеством, имея безграничную преданность любви Божией.
Первые дни старец провел в больнице без особых печалей. Анализы не показывали каких-либо особых отклонений. Врачи обратили внимание прежде всего на легкие — у старца был сильный кашель и тяжелое дыхание. Отец Иероним страдал от одышки и кашля, боли в спине, в ногах и во всем теле, и особенно от жара, который, казалось, сжигал его изнутри. Его состояние ухудшалось, но во всех этих телесных страданиях старец находил утешение и подкрепление в молитве. Не слышно было и слова ропота от него, он лишь непрерывно прославлял Бога. В моменты, когда по его лицу было видно, что ему очень плохо, он говорил:
— Господи, не забери меня, если я еще не стал полностью Твоим!
Эти переживания не касались состояния его здоровья. Он знал, что если Бог захочет, чтобы он выздоровел, то так и будет, если же нет, да будет воля Его. Единственное, что волновало старца — его успение, его спасение. После жизни, проведенной в подвигах и молитве, он еще думал о покаянии!
Все дни тяжелого испытания он не только провел с исповедническим терпением и преданностью воле Божией, но старался быть полезным для всех тех, кто окружал его. Прежде чем старец уехал с Эгины, он принял все необходимые меры к тому, чтобы его местонахождение не стало известно, иначе духовные дети стали бы навещать его, и он, по своей любви к ближним, не смог бы выполнить предписание врачей о совершенном покое. Но и в самой больнице он очень скоро стал известен.
В этой больнице все сестры были верующими и выполняли свои обязанности с истинной любовью. Те из них, которые первыми стали ухаживать за старцем, очень быстро рассказали остальным о святом пациенте. Вскоре под разными предлогом и его все начали посещать и подолгу оставались с ним, обсуждая духовные темы.
Эта тайна распространилась и среди
