Книга Русский вид. Медведь - Регина Грез

– Нет, нет, как ты могла подумать…

– А я бы хотела услышать от тебя другое – не важно, какой будет ребенок, ты готов принять своего малыша любым.

– Я готов, Маша, но я беспокоюсь о тебе.

– Напрасно… Я хочу, чтобы тот, кто начал жить у меня внутри, в свое время увидел солнце и лес, увидел наши лица, наши улыбки. Мы зачали его с любовью, с желанием, хотя и не думали о нем. Он должен быть счастлив с первой минуты, и я все сделаю, чтобы он был счастлив.

Брок опустился на колени, приподнял Машину рубашку и стал целовать ее гладенький животик.

– Ласточка моя ясная, мое солнышко, мой цветочек, моя крошечка…

– Брок, там может быть мальчик! – растерянно и смущенно прошептала Маша.

– Нет, там девочка, я уверен. Она будет похожа на тебя. Уж лучше на тебя…

Тут Маша не выдержала и разрыдалась во весь голос. Тогда Брок быстро поднялся, подхватил ее на руки и занес в дом.

– Только скажи, что мне сделать? Что тебе сейчас нужно? Чего ты хочешь?

– Подожди, я сейчас успокоюсь немного, я стала нервная, это неправильно. Для паники нет никаких причин. Нужно радоваться, а я реву. А вообще мяса хочу… жареного. Шашлыков или котлеток – они полезней. И еще сгущенки… И сметаны холодненькой побольше.

Она грустно рассмеялась сквозь слезы.

– Ну, вот начались разные прихоти. Брок, тебе придется меня терпеть. Говорят, женщины меняются в это время. Настроение, внешность. Я могу начать вести себя отвратительно, могу ворчать на тебя по пустякам, даже прогонять… ненадолго, конечно. Ты меня простишь?

Брок кивнул и уже собрался выходить из комнаты.

– Ты куда? – немедленно поинтересовалась Маша, встречая его удивленный взгляд.

– Жарить котлеты. У меня готово давно, я только тебя ждал. Картошку мятую сделать еще?

– Лучше иди ко мне, я, кажется, не очень голодна, это нервы. Просто обними и давай посидим тихонечко. Хочу к тебе прикасаться.

Она вздохнула и опустила взгляд, покусывая припухшие от недавних слез губы. Брок медленно вернулся к кровати, надеясь, что правильно понял. Маша редко была инициатором любовных игр. «Если беременность поможет ей желать меня сильнее, то ожидание ребенка будет самое прекрасное время…».

Но их взаимное влечение друг к другу нарушил торопливый стук в дверь. Брок раздраженно передернул плечами и пошел открывать, а Маша кинулась следом, опасаясь как бы нежданному гостю не влетело. На крыльце мялся взволнованный Коротков. Он, видимо, очень спешил, и сейчас вытирал платком раскрасневшееся, потное лицо.

– Молодые люди, есть серьезный разговор.

– Вы никуда ее не заберете! – рявкнул Брок.

– Да погоди ты рычать… войти хоть можно? – Коротков поискал глазами Машу и многозначительно кивнул ей, будто сообщнице.

Конечно, она радушно пригласила его к столу.

– Заходите, Алексей Викторович, позавтракать сегодня успели? Сейчас сыр порежу, сделаю бутерброды. Чай или кофе?

– Кофе, Машенька, если можно с молоком. Ой, как у вас тут все мило, сразу видно, женские руки постарались.

Брок настороженно смотрел на гостя, круто прислонившись плечом к стене. Маша хлопотала, собирая на стол. Наконец Коротков основательно уселся на стуле, и хозяева мигом поняли, что разговор будет долгим.

– Маша, я все знаю. Ты ждешь ребенка. Полагаю, его папа тоже в курсе.

Коротков метнул быстрый взгляд на Брока, а тот сузил глаза, словно решая, выкинуть Алекса в окно сейчас или все же подождать немного. А тот уверенно положил руку на стол и громко заявил:

– Маша, ни в чем не сомневайся! Ничего не бойся! Ты не одна. Мы тебе поможем. У тебя будет все самое лучшее. Маша… подумай хорошенько.

– Алексей Викторович, не надо… – ей внезапно стало страшно, неужели он тоже будет убеждать ее избавиться от беременности.

– Я уже все решила. Мы с Броком хотим ребенка и он появится, что бы вы не говорили. Мы имеем на это полное право. Мы граждане Российской Федерации и по Конституции…

– Маша, значит, вы согласны, уф, – Коротков выдохнул с явным облегчением, – Петровна мне сейчас наговорила такого… Машенька, я очень рад, я так рад за вас обоих. Мы все наилучшим образом устроим.

– Мне нужны документы и как можно скорее! – вдруг четко проговорил Брок.

Коротков живо повернулся к нему, немного опешив от столь бескомпромиссного заявления.

– Неужели не понимаешь? Я хочу жениться на Маше, – с нотками нетерпения добавил Брок.

А тут и она сама подала голос:

– Да, Алексей Викторович, я ведь уже спрашивала, у Брока есть паспорт?

– Будет, непременно будет. Мы только ждали сознательного желания ребят… гм… имя, фамилию, отчества, чтобы сами определились. С местом рождения проще, прописка вообще пустяки, все уже готово. Но имя…

Маша поймала растерянный взгляд Брока и, не задумываясь, выпалила:

– Его зовут Игнат.

Коротков вопросительно посмотрел на Медведя и встретил его утверждающий кивок.

– Да… Я – Игнат. Это мое имя.

– Отлично. Теперь фамилия.

– Я могу взять как у Маши?

– Конечно! – радостно воскликнул Коротков, потирая руки.

Маша ласково улыбнулась, предлагая иной вариант:

– А, может, Медведев? Нет, нет, прости, я пошутить хотела. Игнат Русанов – красиво звучит.

– Тебе, правда, нравится? – пытливо переспросил Брок.

– Очень! Папа был замечательный человек, он бы гордился, что ты носишь его фамилию.

– Тогда все хорошо. Осталось отчество…

Он задумался на минуту, теребя отросшие волосы на затылке. Внезапно вспомнились недавние слова Маши: "Он заботится о вас, как может, зря ты его Лисом зовешь…"

– Я хочу быть Алексеевичем! – вдруг торжественно выдал Брок.

Маша опустила голову, пряча лукавую улыбку, а Коротков почему-то замолчал, подозрительно шмыгая носом. Может, совсем чуточку переигрывал.

– А что, Игнат… Брок, пойдешь ко мне в сыновья? У меня ведь две девки, а сына и нет. А ведь мечтал когда-то… Ну, елки-палки! Такого-то богатыря у меня бы точно не получилось. И сам я ростиком не вышел, да и супруга покойная, Ксана Иванна, маленькая была… добрая женщина, вот как Маша твоя…

Коротков неловко поднялся и подошел к окну, что-то там пристально разглядывая на улице.

– Ох, растравили душу, ребята… Алексеевич! Это ж надо такое придумать.

– А я не шучу, я серьезно, только усыновлять меня не обязательно, – важно и немного пренебрежительно промолвил Брок.

Коротков откашлялся и, часто моргая, снова уселся за стол, шумно хлебнул остывший кофе, в который так и не положил сахар.

– Так… Паспорт будет через пару недель точно. Поторопим, где требуется. Скажем, нужно очень, – Коротков уже весело подмигнул Маше.

– Распишем вас тоже здесь, да, что долго говорить-то, свадьбу сыграем!

– Погодите, погодите, – Маша вдруг почувствовала, что ей становится тяжело дышать, – я не хочу