Мои хрипы гаснут в поцелуях, я выгибаюсь, пытаясь хоть как-то уйти от дразнящих толчков, но мужские ладони удерживают меня на месте.
Чувствую, насколько часто стучит сердце, разгоняя по телу кровь, ощущаю каждое скольжение внутри, окунаясь с головой в горячее на двоих безумие. Не могу шевелиться — полностью принадлежу сейчас мужчине, который каждым своим движением заставляет невидимый узел в животе скручиваться сильнее, натягивая нити оглушительно приятных ощущений.
И когда терпеть становится невозможно — Руслан начинает с прежней силой вколачиваться во влажную узость, то вбиваясь быстрыми резкими толчками, то почти полностью выскальзывая, забивая ствол внутрь оглушительно глубоким толчком.
Стоны переходят в неконтролируемую мелодию, волна накрывает меня с головой так, что весь кислород уходит из лёгких, пока я падаю на самое дно, туда, где сознание на миг покидает тело, оставляя после себя лишь обжигающие сокращения мышц в сладкой неге.
Я с трудом могу открыть зажмуренные до этого глаза, ощущаю финал Руслана на бедре, горячая жидкость стекает по коже тягучими дорожками. Мужчина тяжело дышит, собирает мои волосы на одну сторону и чувственно целует в плечо, заставляя меня вздрогнуть от его дыхания на моей коже.
Проходит несколько долгих минут, прежде чем мы вновь можем шевелиться.
— В сумке салфетки, — я продолжаю прижиматься к стене, пока Руслан поправляет свои брюки и достаёт из брошенного мной на пол рюкзака влажные салфетки, которыми стирает вязкие следы финала с моей кожи.
Мужчина поправляет на мне одежду, осторожно разворачивает лицом к себе и целует с такой нежностью, что я сразу понимаю — извиняется за своё варварское поведение и болезненные отметины, которыми жжёт шею.
Обнимаю его, вожу ладонями по спине, потому что мне не хватало его тела под пальцами, вновь тянусь к губам и шепчу, тепло выдыхая, касаясь языком нижней губы.
— Всё хорошо. Мне очень понравилось, Руслан. Только выходить теперь стыдно, — смеюсь и краснею, уткнувшись ему в плечо, вспомнив о бригаде рабочих по ту сторону двери.
Надеюсь, они так и остались на другой стороне этажа, иначе я просто в ту же секунду под их недвусмысленными взглядами провалюсь в ад к самым последним грешникам.
Момент оглушающей страсти схлынул, я не могу перестать краснеть, осознав, что меня мог слышать не только Руслан — самоконтроль рядом с этим мужчиной просто машет мне на прощание белым платочком каждый раз.
Я жду его около лифта, пока он возвращает рабочим позаимствованную аптечку. Мы выбираемся из здания, Рус открывает для меня дверь своей машины и протягивает бутылку с водой с заднего сидения, когда сам забирается на место водителя.
Втягиваю в рот прохладную воду, горло высушило до болезненности первого глотка. Руслан лишь усмехается, плавно тронувшись с места, выезжая на оживлённую улицу.
Внезапно на тело накатывает сонливость, которой я не могу сопротивляться. Укладываюсь головой на внутреннюю сторону ладони, которая прижата к стеклу окна, и закрываю глаза, проваливаясь в глубокий дрем.
Руслан осторожно будит меня и убирает с лица пряди, пока я пытаюсь прийти в себя. Машина стоит возле моего подъезда.
— Какие у тебя планы на выходные ближайшие? У меня в клубе будет вечер огня. Не хочешь сходить? — этой техникой я никогда особенно не интересовалась, но с моим мужчиной скучать точно не придётся.
— Я не против. Тем более у меня есть золотая карта, нужно же пользоваться моментом, — целую Руслана и выскальзываю из машины, обернувшись к нему перед тем, как скрыться в подъезде. Мне приятно, что он следит за тем, чтобы я зашла в дом, и только после этого уезжает.
Дома меня одолевают звонками. Сначала братец ноет о том, что сам никак не может выбрать место отдыха для наших родителей. Я ругаю его самым серьезным тоном, пытаясь не рассмеяться, когда Тоша начинает натурально канючить.
В итоге приходим к тому, что он подберёт несколько вариантов, а я уже выберу конечный — всё-таки старшая я, ответственность ляжет на мои плечи. Только я уверена, что родители будут рады даже разбитому бунгало без удобств, но это, конечно, крайности.
После брата я разговариваю с подругой, которая подбивает меня провести вечер вместе. Несколько минут и она раскалывается: Геля не соскучилась, просто у неё следующе интервью с дизайнером, а я, оказывается, просто обязана помочь ей составить список с самыми интересными вопросами, потому что «там та-а-акой мужчина, а она ещё без кольца на пальце, но очень надо».
Подруга приезжает ко мне через несколько часов в компании двух бутылок красного полусладкого.
— Ему тридцать пять лет, никогда не был женат и в сомнительных связях не замечен, — Ангелина показывает мне фотографию. Довольно поджарый блондин со светло-лазурным цветом глаз. Объективно симпатичный, но в мой вкус не вписывается. Это, кстати, один из секретов крепкой женской дружбы — нам нравится разный тип мужчин.
— Я за него рада, но для вопросов мне нужна информация другого характера. Покажи хоть работы его, придумаем чего-нибудь.
После первой бутылки на листе появляются интересные темы для обсуждения с ним, Ангелина счастлива, а я улыбаюсь очередному сообщению от Руслана.
— Сергей опять объявился. Слушай, Кир, а, может, зря я так его выгнала? Все-таки проверенный мужик, со странностями, конечно, но кто сейчас без них? — я едва вином не подавилась, когда подруга вновь подняла тему своего бывшего.
— Ты с матерью что ли недавно виделась? Откуда такие порывы возвращать в свою жизнь мусор? — знаю, что человека некрасиво так называть, но уж больно этот кадр потрепал нервы и самооценку моему светлому человечку. Восстановить будет не так просто.
— Просто мне уже не восемнадцать… — глаза потупила, губу нижнюю сидит жуёт.
Ну, точно, узнаю мотивы её маменьки.
— Так говоришь, будто на пенсию десять лет назад вышла. А люди, между прочим, и на ней находят свою любовь. Хватит уже жить по чьим-то указаниям. У тебя своя голова на плечах имеется, ей и принимай все решения. Давно поры выбираться из-под материнского влияния.
— Но я люблю её, обидеть не хочу, всё же мама.
Никогда не могла понять, почему у нас такие отношения в некоторых семьях. Ангелину с детства мать шпыняла, попрекала всем. Я помню, как подруга плакалась у меня на плече, как сбегала из дома и ночевала не пойми у каких друзей, пока моя мама её не отчитала и не сказала, что она может приходить к нам в дом в любое время, будь даже ночь глубокая.
Только подруга все равно продолжает пытаться как-то оправдать себя в глазах матери, иногда наступает на горло собственным желаниям, а в итоге всё равно получает холодный взгляд вместо тёплой материнской любви. И не устаёт ведь биться в закрытые двери.
— Ты хочешь быть счастливой? — кивает и я продолжаю. — Тогда придётся выбирать: или ты делаешь то, что скажет тебе мама, а потом, лет через десять, оглядываешься и понимаешь, что ты не жила — потакала чужим желаниям, или пора уже ограничивать общение с Марией Ивановной. Я знаю, что ты её любишь, несмотря ни на что, поможешь в случае чего, но не нужно свою жизнь отдавать в её руки. Ничем хорошим все равно не закончится, малыш.
