малейшей вести, так как, греки предательства не ожидали, и встал в миле польской[179] от Константинополя со всеми силами своими над морем, у костела св. Георгия, сказав приятельски императору греческому, что на этом месте построить хочет замок, который бы более грекам чем туркам был бы полезен, говоря, что большие злодейства деются на Черном и Белом море каталланами, итальянцами и испанцами, с ущербом большим для христианских и турецких купцов. И это он хочет как приятель доброжелательный греческой империи, своими средствами прекратить. Услышав это, император греческий, надеясь на языческое перемирие, позволил ему это и еще по просьбе Магомета предательской послал несколько кораблей для перевозок материи на стены.
А Магомет так думал, если бы замок он построил, то уже бы одним берегом морским легко овладел, после чего грекам еду и помощь от других христианских государств мог бы перерезать. Там, сразу же измерив форму замка, и имея у себя каменщиков, известняков, кузнецов, столяров, к тому же разных ремесленников, сам сперва начал камни, дерево, и другие вещи носить, никому из своих умысла плохого не объявляя. И когда его спрашивали баши, что бы это он делал, сказал им: «Что я делаю, все делайте». И так каждый из войска, благородный и низкого происхождения, камни и другую материю носили, после чего предательский Магомет этот замок над берегом моря, которое называют Босфор [304v] очень быстро и осторожно построил, и орудиями хорошо укрепил. Его и сегодня называют Гемесер[180]. А греки об этом не заботились, и конечно, в такой беспечности были, что они войско турецкое, а турки в Константинополь спокойно и добровольно переезжали и пили, ели и торговали совместно с греками. А из-за того, что Магомет еще не имел кораблей и галер, которые были бы ему нужны для взятия Константинополя морем, приказал в лесу, от берега морского полторы мили польской, сделать тридцать больших кораблей, что сочли все турки за глупость, думая, что их не мог по суше до моря провести, и особенно, что там горы вокруг и холмы, также перевалы естественные. И когда они завершены были, в году Христовом 1450, 4 апреля, то приказал Магомет сделать перекоп на горе, который бревнами тесными был проложен и жиром обильно был намазан. И, когда ветра к морю дождались, паруса к каждому кораблю были порядочно приделаны. Запрягши верблюдов, волов, коней, а также большое количество люда пешего к помощи приставив, оные корабли с удивлением всех людей, один за другим шли по суше[181], как по воде, к морю, с бубнами, с трубами и флагами. И, выведя так корабли на море, орудиями и людьми укрепив, перемирие не соблюдая с греками и императором константинопольским Палеологом, предательски их заманили в пролив морской, который есть на расстоянии двух полетов стрелы между Константинополем и Галатой. Потом, отряды под город пустив, приказал бить, убивать, резать христиан, где бы кого встретили, аж до самых стен.[305]
Было тоже в том месте турков много, что об этом не знали, которые все христианами также были перебиты. И после этого Магомет с большой силой осадил город морем и землей с четырьмястами тысячами люда, большинство которых были собраны из христианских народов, покоренных в Греции, со славянских земель, из Волохии, из Мультании, из Сербии, из Рации, Боснии, Болгарии и других государств христианских. Турок именно настоящих было мало, часть их была из-за моря: из Битинии, из Галации, из Лидии, из Цылиции. Так эти турецкие тираны с ними борются и христиан против нас бороться принуждают. И таким образом построил войска свои, что на трех местах земли стены бил из пушек и разорял, и к штурму приступал. Но есть три стены более крепкие и высокие от поля, по которому приезжают и ров выкопанный, к тому же башни очень густые.
Тогда император Константин Палеолог[182], видя себя в этом перемирии фальшивым и обманутым, послал к римским и итальянским господам и другим христианским князьям, прося ради бога о быстрой помощи, которой не мог получить ни от одного. И не было на стенах кроме множества городского народа непривычного и боязливого, и шести тысяч греческих солдат, с венетами с генуэзцами, помощниками числом в три тысячи. Однако все смело и мужественно турецкому штурму оборонялись, и особенно Юстиниан Генуэзец[183], гетман, также Ян Грандис, немец[184], Теофил Грек и Иван Словак, начальники, порядочно народ строя на стенах, большую города оборону и туркам суровое поражение наносили. Хоть много турков регулярно от стрел и пуль гибло, однако столь малочисленного народа на трех местах рассаженного, против столь большой мощи не могло хватить, [305v] особенно когда окопы и подкопы отовсюду чинились, которые, однако, немного городу мешали из-за внимательной осмотрительности христианской. Говорил также Магомет сделать мост на лодках и галерах между Галатой и Константинополем на рукаве морском, который есть на двух, а иногда на трех полетах стрелы из лука, который был так приготовлен, что всадники через него могли ездить, к тому дамбы и окопы сделал на той же Галате, дабы Константинополю не могли помочь. Привел также полтрети ста галер и кораблей у христиан взятых [z] из разных портов Черного и Белого моря, к которым присоединил оные первые тридцать кораблей, поскольку там море очень узкое. Корабли соединил, так что по ним как штурмовать, так и помощь у каждого порта христианского отнять мог бы.
Против этой турецкой армады стояли в порту семь кораблей генуэзских от Галаты и три кандийских, к тому еще шесть галер с четырьмя кораблями пришло на помощь от острова – Сийо. Более того, цепями соединили оба порта, галацкий и константинопольский, так что турки, хоть мощно старались, не могли между Галатой и Константинополем вклиниться, так что напрасно должна была их армада несколько дней стоять. И когда потом турки нескольконадцать дней попусту вслепую штурмовали, всегда отбитыми были с огромным ущербом для них, так что несколько дней отдыхали, советуясь, что бы должны были учинять. И сам Магомет приказал кричать по всему войску, обещая, что если бы город взяли, то все сокровища рыцарству дал бы на грабеж. Потом башни, которые над стенами возвышались, мастерски из дерева на колесах сделанные и орудиями обеспеченные, под город приведены были, из которых вред большой христианские [306] стены защищающим турки причиняли. Еще хитрость придумали, благодаря которой в порт между Галатой и Константинополем ворвались, цепь и флот христианскую прорвав. Только после этого турки отовсюду, и
