– Я рад, что вас наконец-то нашли, – проговорил мужчина, поглядывая в приоткрытую дверь на жену и дочь. – Аня не находила себе места, думала, что вас убили, но я был уверен, что это не так. Вас было тяжело отыскать. Мало того, что вы прошли на судно «зайцами», так еще и течение вас потом унесло совсем в другую сторону, – он махнул рукой. – Слава богу, что все закончилось хорошо. Я благодарен, что ты позаботился о моей дочери, пока нас не было рядом. Это многого стоит.
Я проследил за взглядом Ивана и тоже посмотрел на спящую Нику, лицо которой приобретало более здоровый вид, но в сознание она все еще не приходила.
– Я не мог иначе, – проговорил я, чувствуя, что в кармане начал звонить телефон, который удалось подзарядить в коридоре. Надо же, я уже и забыл, что существуют средства связи и другие блага. Приняв вызов, я приложил телефон к уху. – Слушаю.
– Марк? – услышал я на том конце голос отца. – Выходи на улицу, мы ждем тебя.
Ничего не ответив, я сбросил вызов и снова посмотрел на Нику, а потом, быстро попрощавшись с Гончаровым, пошел прочь из здания.
Отца я увидел уже из холла – он стоял с каким-то незнакомым мне типом и что-то обсуждал, но стоило мне приблизиться, как тот замолчал, напряженно рассматривая меня, будто я был не его сыном, а местным бандитом, хотя по моему внешнему виду можно судить и так – порванная грязная рубашка и такие же шорты.
– Здравствуй, Марк, – отец смотрел на меня и пытался улыбнуться восставшему из мертвых сыну, но в его глазах я видел боль. – Рад, что ты цел и невредим.
– Здравствуй, – кивнул я, не сводя с него внимательного взгляда. – Все хорошо?
Владлен обернулся к своему молчащему товарищу и тихо вздохнул, давая мне понять, что нет, не все хорошо – что-то явно произошло в мое отсутствие, и я сейчас же хотел знать что именно.
– Что случилось? – с нажимом спросил я, думая о самом худшем. – Говори.
Мужчина поднял на меня глаза и поджал губы.
– Марк, мама умерла пару дней назад. Мне очень жаль.
Эти слова были громом среди ясного неба. Я смотрел перед собой и чувствовал, как дрожали сжатые в кулаки ладони. Мамы нет… Я ее потерял…
– Когда ее не стало?.. – слова давались мне с трудом.
– Четыре дня назад. Позавчера похоронили.
А я с ней даже не попрощался.
– Как справляется Майя? – задал следующий вопрос, надеясь отвлечься, переключиться на другого человека.
– Тяжело переживает утрату. С ней дома остался твой друг Марат. Я боялся оставлять ее одну.
Я машинально кивнул, продолжая стоять на месте, хотя внутри меня только что откололся невиданных размеров айсберг, который пробил плохо защищенный, но жизненно важный орган – сердце.
– Нам нужно возвращаться, Марк. Поехали, – отец положил ладонь мне на плечо и сжал, шагая рядом со мной к припаркованному рядом внедорожнику, сев в который я отвернулся к окну и просидел в таком положении до самого приезда в гостиницу, пытаясь привыкнуть к мысли, что матери у меня больше нет. Нас с ней связывало слишком многое, она для меня была не просто родительницей, она была для меня лучшим другом, который поддерживал даже тогда, когда я в корне был не прав.
На следующий день мы уже сели в частный самолет и улетели обратно на родину, оставляя Кубу позади.
Я чувствовал себя таким опустошенным, будто продал свою душу дьяволу. Я не ощущал вообще ничего, от слова совсем. Я возвращался в дом, где больше никогда не будет слышен голос самого родного на свете человека – мне стоило это принять и перестать раскисать как кисейная барышня, ведь все мы понимали, что ей осталось не долго. Смерть – это такой же естественный процесс, как и жизнь. Проклятая опухоль не отступила, а забрала у нашей семьи родного человека.
POV. Ника
Я блуждала во тьме и не видела из нее выхода. Казалось, я слышала голос Марка, но когда я стала звать его, он уже не отвечал.
Когда я очнулась в клинике, лежа на больничной койке, рядом со мной уже сидели мои родители. Они выглядели измученными: под глазами залегли тени, а кожа на лицах была бледнее мела. Но они были здесь, со мной, похоже, я проспала все наше с Марком спасение…
– Где Марк? – я резко подняла корпус и в глазах потемнело.
Мама подпрыгнула со своего места и уложила меня обратно, бережно поглаживая по голове.
– Все хорошо, милая, ты в безопасности, – приговаривала она, а по лицу текли слезы. – Все позади…
Я смотрела на нее растерянным взглядом, а потом скользнула взглядом по стоящему напротив отцу, на лице которого застыли неизвестные мне эмоции. Он никогда не показывал слабину, а тут, кажется, расклеился и готов был всплакнуть от счастья, что его непутевая дочь жива.
– Мам, – я ненавязчиво отстранилась от ее поглаживаний. – А где Марк?
Родители переглянулись.
– Он улетел сегодня утром, Ника, отец забрал его, – ответил папа. – С ним все хорошо.
«С ним все хорошо» – пронеслось в сознании, но горечь от того, что он меня бросил, чувствовалась на кончике языка.
Вот все и возвращается на свои места – он снова станет моим телохранителем, а я его объектом охраны.
– Но он позже вернется к своим обязанностям? – негромко уточнила я.
Отец отрицательно покачал головой, и внутри меня в этот момент рухнула выстроенная временем высокая башня.
– Скорее всего, нет, милая. В их семье случилось горе, так что думаю, Марку будет не до того, чтобы охранять тебя. У него появятся другие обязанности.
Горе? Да что могло случиться за столь короткий срок?
– Но что произошло? – я подалась вперед, будто это могло как-то повлиять на скорость ответа. – Что-то с Майей?
– Нет, с ней все нормально. Дело в том, что их мать несколько дней назад скончалась. Она долгие годы боролась с раком, но болезнь оказалась сильнее, – папа опустил голову. – Я уже выразил Владлену свои соболезнования.
* * *
Спустя несколько дней мы вернулись на родину.
После моего отсутствия тут совсем ничего не изменилось, просто казалось, что я очнулась после глубокого сна и вот снова начала жить своей жизнью, но, на самом деле, уже ничего не было так, как прежде. За столь короткое время изменилась я и мое представление о жизни, которая, оказывается, такая хрупкая, что может оборваться в любой момент.
Я переживала за Марка. Пыталась позвонить ему, но абонент был выключен. Мне хотелось быть рядом в такой тяжелый для него период, но сделать этого я элементарно не могла – меня не выпускали за пределы дома, пока не подыщут нового телохранителя, ведь отец так и не уладил свои проблемы и мы все еще были в опасности.
Нина Николаевна порхала вокруг меня и все время пыталась чем-то покормить, ссылаясь на то, что я исхудала, в чем я с ней согласна – я потеряла за это время пять килограммов и некоторые джинсы стали на мне висеть.
