в атаку рысью или галопом и рассчитывали в первую очередь на силу удара своих копий, то катафракты, построившись трапецией, врезались в гущу неприятельских сил на средней или небольшой скорости. Да и копья у византийских тяжелых всадников играли не главную роль. Медленно, степенно шли они вперед сомкнутым строем, плотной массой, стараясь не разрывать линий. По ходу движения конные лучники, находившиеся внутри трапеции, беспрерывно поливали ряды неприятеля тучами стрел, подготавливая тем самым удобную почву для ближнего боя, в котором катафракты с их палицами чувствовали себя, как рыба в воде.
В дороге я много общался с моим преподавателем богословия. Фома сначала никак не мог согласиться с тем, что арабы дальше всех продвинулись в математике. Я же, потыкав его учебником математики, который написал Леонардо Пизанский под прозвищем Фибона́ччи, все таки смог его убедить. Финабоччи написал учебник по математике, в котором доказывал удобство арабской системы счёта и итальянские торговцы согласились с Фибоначчи, и стали пользоваться арабскими цифрами.
— Вы поймите, Арман! — Фома Аквинский после изучения учебника вернул мне его и развел руками — Папа все таки будет против! Запрет имеет две основные причины. Во-первых, есть вероятность, что те, кто использует арабские цифры, поощряют мошенничество. При записи стоимости товара римскими цифрами торговцы должны выделять последнюю, чтобы сумму нельзя было подделать. А вот, к примеру, арабскую цифру три любой может исправить на восемь, сильно увеличив стоимость. А во-вторых, арабские цифры пришли в Европу из Исламского мира, поэтому за их использование можно заклеймить «нехристем». В глазах папства арабские цифры продвигают торговлю с исламским миром, что для святейшего престола неприемлемо.
— Все это полный бред, уважаемый профессор! Вопросы веры не должны касаться науки. Их необходимо разделять! — вот так в спорах мы и достигли моего Каркассона. Со мной в плетеной клетке были две пары почтовых голубей, которых я полгода как заказал у купца, совершающего торговлю с Египтом, в котором она получила развитие при Нур ад-Дине (тюркский атабек Халеба c 1146 года и Дамаска с 1154 года из династии Зангидов). Я решил не полагаться на посыльных и устроить в замке голубятню и теперь буду получать самую свежую информацию первым во Франции.
Королева и придворные обошли весь мой городишко, поражаясь чистоте улиц, затем изучили замок, ахая при виде тому или иному нововведению. четырехлетний Жан-Тристан, которой в Париже с увлечением слушал мои сказки на вечерних играх в карты, сбежав от нянек, теперь бегал за мной как хвостик и королева махнула на него рукой и перехватив меня после тренировки попросила — Милый Арман, прошу вас взять вашего кузена на воспитание, вы же, как я слышала, лично занимаетесь воспитанием вашего окружения. Я много думала и решила оставить сына у вас, сделайте из него блестящего, образованного воина, который сможет стать опорой своему отцу и братьям.
— Хорошо, не беспокойтесь за него — я сделаю из него лучшего рыцаря Европы!
Королева и ее придворные уехали, оставив пару нянек для Тристана.
Мои школяры сначала настороженно ко мне относились — они были знатными по рождению, я же стал приемным сыном принца, являясь по сути сыном обычного барона. Однако на уроках фехтования они поумерили свой гонор, получив от меня хорошую трепку, пришлось обломать самых борзых десятилеток, их было шестеро и четверо девятилетних. Я устроил учебный поединок сразу с десятком, наставив всем синяков и отбив филейные части так, что они не могли сидеть почти неделю . Тристан своим беспрекословным подчинением старшему двоюродному брату сломал последний ледок между нами.
Вечерами я собирал своих семинаристов и рассказывал им о мире, о природе. Преподаватели тоже втянулись в наши посиделки, старались помалкивать, но иногда не выдерживая и срываясь со мной в споры. Однажды я не выдержал и предложил моим профессорам дать ответ на вопрос — почему при взгляде вдаль крепость практически не видна, а виден только верх ее башни, однако приближаясь к крепости, она словно поднимается вверх. И почему в случаях затмения Луны тень, отбрасываемая Землей, круглая. Для примера я показал как это выглядит с помощью мраморного огромного шара и кожаного мяча, который играл роль Луны. Подсвечивая шар, изображающий Землю, я добился затемнения мяча. После долгих баталий они все-таки признали — это возможно только в случае постоянного понижения поверхности земли. Фома Аквинский немедленно сел писать письмо Папе и в университеты Парижа и Болоньи.
— Получается, на другой стороне земли никто не живет? — Фома удивленно смотрел на шар и на мяч.
Я покачал головой — Наверняка живут, только центр земли притягивает к себе и не дает людям улететь прочь. Я поднял мяч и отпустил. — Вот как падает любой предмет из-за притяжения земли, так и люди притягиваются к земной поверхности.
Я почесал репу — вот я дурень, мне еще инквизиции здесь не хватает — Но это только предположение! Хотя оно очень похоже на правду, не нужно особо об этом болтать — нужно сначала вам, господа профессора, в этом как следует разобраться.
В течении месяца я смог близко сойтись со всеми школярами, стараясь стать для них примером подражания. Среди деток знатных дворян прошел слух о моей победе в честном поединке над взрослым рыцарем и спасении пяти рыцарей от двухсот разбойников и мой авторитет взлетел в недосягаемую высоту. Я начал лепить из детских душ как ваятель , стараясь создать из них новый тайный орден. Все эти устремления стать рыцарем прекрасно легли на мою задумку. Я объявил себя Магистром "Ордена Истинной веры", раскрывая перед подростками всю грязь, которая пронизала Церковь. Придавленные фактами отхода церковнослужителей от идеалов Апостола Петра и погрязшими в роскоши и разврате, эти дети легко поддались моему внушению и принесли клятву на крови в верности своему Магистру.
Прибавив в придуманные обряды немного мистицизма, я легко внушил семинаристам их избранность перед лицом Господа и члены нового Ордена поставили перед собой цель, сделав церковную карьеру, поддерживать Братство и оказывать влияние на Папу, в идеале добравшись до Папской тиары.
Наконец то прибыл обоз из Рима с семидесятью сыновьями знатных итальянских родов. Предстояло их тоже вовлечь в новый Орден. Я поставил перед собой великую цель — личный контроль Папы и всей церкви в итоге, влияние на королей и страны. Моей целью было дробление Англии и недопущения ее до мирового могущества, недопущение создания в будущем сильной Германии недопущения крестовых походов на славянские земли. Если не отравят или не прирежут
