Мне вообще кажется, что она халтурила. Ну не может человек, выпивший в два раза больше меня, так трезво себя вести. Она даже идет ровно и нас умудряется придерживать.
Только сейчас до меня дошло, что ведь действительно я куда-то всех тащу, причем очень уверенно.
— Вам понравится, — многообещающе заявила я.
Что-то во мне было уверенно в этом. И через несколько минут мы в этом убедились. Мои ноги лучше понимали желания хозяйки и привели нас на кухню, к сожалению, пустующую. Нечто упавшее поблизости, а после приглушенный смех заставили переменить решение.
— Кто здесь? — испуганно спросила Кэтрин.
Естественно, никто не отозвался. Пришлось идти, проверять.
— Да не трясись ты так, — одернула Элиза блондиночку, — крыса скорее всего.
Лучше бы она этого не говорила, потому что остальные, включая меня, резко побледнели и замедлились. Не знаю, как остальные, я представила нечто громадное с красными глазами.
Я и раньше не приветствовала грызунов и в зоомагазинах предпочитала рассматривать рыбок, попугайчиков, щеночков, котят. Сейчас же мое опьяневшее воображение нарисовало настоящего монстра, героя какого-то ужастика.
Шум доносился из-за двери, под которой мы все, кроме трезвой Элизы, переминались с ноги на ногу. Девушка резко распахнула дверь и нашему вниманию предстал герой-любовник, тискающий полуобнаженную Лину. Горничная при виде нас испуганно вскрикнула и отвернулась, поспешно застегивая платье.
В парке из-за скудного уличного освещения было плохо видно, сейчас же ничего не мешало рассматривать слащавого красавца брюнета в богатой одежде, который недовольно взирал на нас, словно пытался послать с дюжину проклятий за то, что мы обломали ему веселую ночку. Перебьется! Ишь чего захотел. Небось задурил девочке голову, навешав лапши на уши.
— Лина, нужна помощь, — непреклонно заявила я.
Девушка бросила расстроенный взгляд на красавца, тут же покрылась румянцем и опустив голову кивнула:
— Да, леди, конечно, — ее голос охрип из-за подступивших слез.
Ничего-ничего. Потом еще спасибо скажет. Зря я все-таки влезла с этой косметикой.
— Нам бы чего-нибудь сытного перекусить, — решила я.
— Мясного, — подхватила Элиза.
Сидя за столом, за которым обычно ест прислуга, за обе щеки уминали жаркое. Горничная стояла в углу и тихонько плакала.
— Лина, а принеси-ка нам бутылочку вина, — вдруг заявила Кэтрин.
Вот от кого-кого, но от нее такого точно не ожидала.
Стоило горничной уйти, как я тут же спросила:
— Может уже хватит пить? Мы же завтра не встанем.
— Алкоголь лучше всего развязывает язык. Ты же и сама понимаешь, что твоей горничной нужно промыть мозги. Ты видела его? У него же на лбу написано высокое происхождение. А она еще совсем ребенок, чтоб осознавать все последствия.
Да, я тоже это отметила.
— А что, если это и есть наш жених? — предположила Мили.
— Нет, — уверенно сказала я и уже после поняла, что только что сделала. Уставившиеся на меня три пары глаз это лишь подтвердили.
"Ты что-то знаешь?" — говорили их взгляды.
— Я не могу рассказать, простите, — покачала головой.
Вернулась Лина с бутылкой в руках. Мы уговорили девушку сесть за наш стол и составить нам компанию, а после нескольких бокалов потребовали все рассказать.
Оказалось, что этот мужчина приехал вечером. Горничная встретила его, когда возвращалась с празднования. Ее ответственность не дала спокойно отдыхать, и она решила проведать меня, спросить нужна ли ее помощь. В гостевом крыле они и встретились. Он обсыпал Лину комплементами с головы до ног, после чего предложил прогуляться в парке, где я их и видела.
— А чего вы так заливисто смеялись? — не удержалась от вопроса.
— С Вилом невозможно скучать. Он такие истории забавные рассказывает.
В общем, этот Вил заявил, что сражен на повал красотой горничной, та растаяла и сама не заметила, как они оказались в подсобке, хоть изначально зашли на кухню перекусить, так как мужчина, собственно, из-за этого и вышел из своей комнаты.
Как же порой легко влюбленность застилает нам глаза, заставляя забыть о принципах.
Девчонки принялись делиться своими историями.
В какой-то момент поняла, что мне скучно вот так сидеть. Алкоголь требовал двигаться. Недолго думая, поднялась из-за стола и подошла к полке с множеством различных баночек. Сделала вид, что увлеченно изучаю надписи, написанные мелким неразборчивым почерком. Постояв там немного, переместилась к соседнему, тому, что находился на выходе. После чего тихонько прошмыгнула в дверь.
Свои приключения начала с туалета. Думаю, именно естественные потребности подстегнули меня покинуть шумную компанию, отголоски разговора которой улавливались даже через несколько поворотов.
Где здесь уборная я, естественно, не знала, но что-то внутри вело меня. Я миновала несколько пролетов на лестнице, свернула направо, затем налево и еще раз направо. Услышала приближающиеся шаги и поспешила скрыться за шторой.
— И что ты здесь делаешь? — неожиданно раздался знакомый голос, в котором на этот раз звенела холодная сталь вместо привычных теплых ноток.
Глава 29
Как Рейнальд понял, что я здесь? Я ведь даже дыхание задержала, чтоб не выдать себя ненароком. Но куда больше меня беспокоило его недовольство.
Собралась уже с нашкодившей моськой вылезти из своего укрытия, когда услышала другой голос, от которого из глубин взметнулась жгучая ревность.
— Конечно же тебя жду, — слащаво промурлыкала Изабелла.
Я так и видела, как она из-под полуопущенных ресниц бросает на него томные взгляды, закусывает нижнюю губу и как Рейнальд смотрит на все это, чтобы в следующее мгновение стиснуть в объятиях и поцеловать, а потом они переместятся в его комнату или ее и проведут жаркую ночь.
Наверное, это их привычный сценарий. А все слова о том, что девушка бывшая и ничего между ними нет, ложь. Ведь будь все так мужчина бы давно отправил брюнетку прочь.
Сердце больно сжалось, но прозвучавшие в ответ слова, прокатились бальзамом по израненной душе.
— Я тебе не раз говорил, что между нами все кончено. Повторю ещё раз. Ты мне безразлична, причём уже давно.
— Ну, котик, тебе же хорошо со мной!
— Не подходи ко мне!
— Как скажешь…
Послышался шорох одежды.
— Совсем стыд растеряла?
— Просто показываю тебе то, от чего ты отказываешься.
Искушение выглянуть из своего укрытия было велико. Каким чудом удержалась, не знаю.
