Совсем поздно прибежал Журавлев и сообщил, что обещали хороший прогноз и борт с радистами рано утром пойдет на Порто-Франко. Пришлось прощаться и идти собирать мое небогатое барахло.
Остаток ночи проворочался без сна. Все не верилось, что уже завтра вечером, максимум послезавтра, наконец-то удастся воссоединиться с семейством.
Часть третья. Стрельба, езда и рок-н-ролл
Было еще темно, когда ко мне в общагу приехал вездесущий Авдеев, чтобы отвезти на аэродром. Поздоровался, протянул небольшую, но увесистую брезентовую сумку.
– Тебе они вроде нравились. Держи. На память от всех наших.
В сумке оказалось два «глока» – семнашка и девятнашка. Пластиковая кобура на пояс и мягкая для скрытого ношения, со всеми необходимыми ремнями и кармашками под запасные магазины. Полтора десятка магазинов и коробки с патронами.
– Мы не знали, что ты предпочитаешь, поэтому здесь всего понемножку.
– Я могу выбирать?
– Забирай все. Этого добра на трофейном складе…
– Спасибо. Вот действительно – удружили. Безо всякой иронии.
Оба ствола были в состоянии, близком к идеальному. Кобуры – так и вовсе новые. Сунул длинный «глок» в рюкзак, короткий приспособил на пояс. Снарядил два магазина, остальные оставил на потом. Будет чем заняться в полете.
– Так, теперь поручение от начальства.
Капитан, заметно красуясь, положил на край стола немаленькую стопку экю.
– Компенсация твоих расходов в ходе операции, зарплата, премиальные. Пересчитай и распишись вот здесь. Социализм – это учет и контроль, как говорил классик.
Ничего себе! Я-то думал, что Авдеев меня сильно моложе и советских заморочек уже не застал. Впрочем, многие красивыми фразами пользуются, не задумываясь об их происхождении.
Денег оказалось немало. Куда больше, чем я ожидал. С другой стороны, какую-то пользу я Протекторату Русской Армии все-таки принес, не без этого. Почему бы и не получить плату за это?
Угу. На территории ПРА находился, на разведслужбу Русской Армии работал, военную форму РА носил, в боевых операциях на стороне РА участвовал. И деньги от разведслужбы РА получал. Орденским следователям ничего и выдумывать не придется – готовое дело, готовый приговор.
Погрузились в авдеевскую «Ниву» и двинули на аэродром. В свете фар длинные ряды зеленых заборов казались еще более унылыми, чем обычно. Или дело не в заборах, а в моей хандре?
На КПП капитан пошуршал о чем-то с караульными, и в машину подсел солдатик с красной повязкой на рукаве. Вместе докатились до светившейся в ночи громады «Ан-12». Я вылез, взял рюкзак и совсем было собрался прощаться, но Авдеев покинул машину вслед за мной и тоже навьючился багажом. Солдатик с красной повязкой пересел за руль, развернулся и с пробуксовкой усвистал обратно к КПП.
– Вот поганец! Не бережет молодежь чужую собственность. Хорошо, если просто покататься поедет. А если подружек катать? Объясняй потом жене, чьи трусы на зеркале висят, – вздохнул капитан.
– Оставил бы на парковке…
– И оттуда полкилометра барахло тащить? Нет уж. Не мальчик. Лучше по приезде загоню на химчистку салона, давно собирался.
– Только не забудь мойщиков предупредить, чтобы найденные трусы и прочий компромат выбрасывали. А то открывает жена бардачок, а там… Все отглажено, накрахмалено!
– Да ну тебя! – красный от смеха капитан замахал рукой.
– Слушай, Серег, ты никак со мной собрался?
– Не я один. Стали бы ради двоих целый самолет гонять, да еще такой!
– А что тогда?
– Пришел на орденскую базу один важный груз, надо его сопроводить. Почему туда – не спрашивай, не знаю.
– А при чем тут ты? Вроде как у вас есть специальная конвойно-сопроводительная служба, им и карты в руки?
– У начальства свои резоны, а наше дело – выполнять.
– Ну да, я не служил, мне не понять.
Пока мы упражнялись в остроумии, к стоянке подъехало два БТРа. Из выскочивших наружу бойцов сам собой образовался строй. По командам кого-то из летчиков БТРы по одному заехали в чрево самолета, за ними погрузились солдаты. Авдеев пообщался с летунами и тоже махнул в сторону люка.
Самолет внутри оказался не таким огромным, как «Горбатый»[33] или «Антей»[34]. Но БТРы заняли отнюдь не все свободное место в грузовом отсеке. Бойцы расселись довольно свободно, правда, всю свою поклажу сложили и закрепили багажными сетками. Мы с Авдеевым разместились ближе к кабине. Сгрузили под сетку манатки, поздоровались с соседями.
Самолет готовили к вылету еще долго, я не стал дожидаться окончания процесса и задремал.
Проснулся от солнца, бьющего в глаза. Тело затекло в неудобной позе. За бортом уже рассвело, яркое солнце освещало облака. В самолете было прохладно. Большая часть пассажиров, включая Авдеева, «давила на массу», раскатав карематы[35] прямо на полу. Еще одна пенка, скатанная в рулон, лежала у меня под ногами. Я понял намек, раскатал ее, улегся сверху и снова отрубился. Спасибо капитану за заботу.
В следующий раз меня разбудил кто-то из экипажа. Немолодой дядька в синей форме обходил спящих, аккуратно тряс за плечо и говорил:
