Книга Клуб убийств по четвергам - Ричард Осман

— Итак, все мы стали свидетелями убийства, — говорит Элизабет. — И надо сказать, это чудесно.

В пятнадцати милях по извилистой дороге от офиса полиции происходит внеочередное заседание Клуба убийств по четвергам. Элизабет разложила полноцветные снимки трупа Яна Вентама и места преступления под всеми возможными углами. Она засняла все это на свой телефон, притворяясь, что вызывает скорую. А потом она частным образом списалась с робертсбриджским химиком, который задолжал ей услугу, когда Элизабет промолчала о раскопанном ею уголовном деле времен семидесятых.

— Если держаться более общепринятого отношения — трагично, — вставляет Ибрагим.

— Да, если нам нужна мелодрама, Ибрагим, — отмахивается Элизабет.

— Тогда первый вопрос, — вступает Рон. — Откуда тебе известно, что это убийство? На мой взгляд, похоже на сердечный приступ.

— Ты врач, Рон? — интересуется Элизабет.

— Не больше твоего, Лиз, — отвечает Рон.

Элизабет достает из папки лист бумаги.

— Ну, Рон, я уже обсуждала это с Ибрагимом, потому что у меня для него было задание, однако слушай внимательно. Причина смерти — передозировка фентанила, введенного совсем незадолго до смерти. Информация непосредственно от человека, имеющего доступ к служебной переписке экспертизы кентской полиции, но Донна пока не подтвердила, хотя я постоянно шлю ей сообщения. Доволен, Рон?

— Да, — кивает тот, — отдаю тебе должное. А что такое фентанил? Впервые слышу.

— Опиоид, Рон, как героин, — объясняет Джойс. — Используется при анестезии, для снятия боли и много чего еще. Очень эффективное средство, пациенты в восторге.

— Его можно использовать не только в медицине, — добавляет Ибрагим, — скажем, если ты наркоман.

— И секретная служба русских находит ему множество применений, — дополняет Элизабет.

Рон удовлетворенно кивает.

Ибрагим говорит:

— А поскольку он введен незадолго до смерти, мы все подозреваемся в убийстве.

Джойс хлопает в ладоши.

— Великолепно! Не знаю, как бы кто-то из нас мог раздобыть фентанил, но великолепно. — Она раскладывает венские крендельки на тарелочке в память венчания принца Эндрю с Сарой Фергюсон — много лет назад Джоанна решила, что эта картинка в ее вкусе.

Рон кивает, разглядывая снимки места преступления. Смотрит на лица проживающих, которые тянут шеи, чтобы лучше рассмотреть обмякшее тело Яна Вентама.

— Так что, его кончил кто-то из куперсчейзских? Кто-то с этих фоток?

— А мы все на них есть, — напоминает Ибрагим.

— Кроме, конечно, Элизабет, — вставляет Джойс, — она ведь снимала. Но все равно, мало-мальски приличный следователь ее тоже запишет в подозреваемые.

— Да уж, надеюсь, — соглашается Элизабет.

Ибрагим выходит к перекидной доске.

— Элизабет попросила меня произвести некоторые расчеты.

Элизабет, Джойс и Рон поудобнее усаживаются в креслах. Рон берет кренделек — к облегчению Джойс, которая теперь чувствует, что тоже имеет право. Они местного производства, но в программе Грегга Уоллеса говорили, что пекут их на такой же фабрике, как настоящие.

Ибрагим начинает.

— Кто-то из этих людей сделал Яну Вентаму инъекцию, которая убила его, по всей вероятности, не больше чем за минуту. На бицепсе обнаружили прокол. Я просил всех составить список, кого из присутствующих вы запомнили, и вы любезно исполнили просьбу, хотя никто не расположил имена по алфавиту, как я просил.

Ибрагим косится на Рона. Тот пожимает плечами.

— Честно скажу, я запутался где-то между F, G и H и на том сдался.

Ибрагим продолжает.

— Если объединить эти списки — что несложно, если умеешь обращаться с таблицами «Эксель», — мы получаем шестьдесят четыре присутствовавших на месте действия, считая и нас самих. Добавим старшего инспектора Хадсона, констебля де Фрейтас и строительного рабочего Богдана, который куда-то задевался…

— Он ушел на холм, — вставляет Элизабет.

— Спасибо, Элизабет, — отвечает Ибрагим. — Добавим водителя платформы — ее зовут Мари, тоже полячка, если вам интересно. Еще она преподает йогу, но это к делу не относится. Еще там была проживающая на вершине холма Карен Плейфейр, поскольку она собиралась обучать нас компьютерной грамотности. И конечно, отец Мэттью Макки.

— Получается семьдесят, Ибрагим, — итожит Рон, жуя второй кренделек — на страх диабету.

— А с Яном Вентамом получается семьдесят один, — объясняет Ибрагим.

— Ты что, думаешь, он подъехал, устроил трам-тарарам, а сам покончил с собой? Прекрасно, Пуаро! — удивляется Рон.

— Дело не в том, что я думаю, Рон, — говорит Ибрагим. — Это просто список. Пожалуйста, сдержи нетерпение.

— У меня только нетерпение и есть, — возражает Рон. — Это моя суперсила. Ты знаешь, меня однажды упрашивал проявить терпение Артур Скаргилл. Артур Скаргилл!

— Итак, один из этих семидесяти убил Яна Вентама. Обычно Клуб убийств по четвергам имеет дело даже с более широким кругом подозреваемых, но нельзя ли сузить его еще больше?

— Это кто-то, имевший доступ к иглам и лекарствам, — предполагает Джойс.

— Здесь у всех есть доступ, Джойс, — возражает Элизабет.

— Именно так, Элизабет, — поддерживает ее Ибрагим. — И если мне будет позволено наглядное сравнение, нам пришлось бы искать иголку в стоге из одних иголок.

Ибрагим выдерживает паузу, ожидая аплодисментов. Не дождавшись, он продолжает.

— Итак, укол занимает долю секунды, если человек имеет опыт внутримышечных инъекций, а здесь все его имеют. Но для введения препарата потребовалась бы очень близкая дистанция. Так что я вычеркнул имена тех, кто, как нам точно известно, не приближался к Яну Вентаму. Исключаются все, кто не может передвигаться без поддержки. Тут нам на руку, что многие из толпы страдают серьезным ограничением подвижности и никак не могли незаметно для нас сделать стремительный рывок.