Первый этаж представлял собой одну комнату, разделенную широкой стойкой на кухню и гостиную.
Гостиная была довольно большая, с камином, перед которым лежала охапка дров в корзине, явно знававшей лучшие дни, но сейчас выглядевшей хуже некуда, однако идеально вписывавшейся в обстановку.
Перед тем как начать распаковывать вещи, Лиза включила отопление — одно из немногих завоеваний цивилизации, дошедших сюда. В середине зимы оно, конечно, не особо согревало помещение, но хотя бы выгоняло промозглый холод, всегда царивший в этом практически необитаемом домике.
С трудом втащив сумку с пожитками в одну из спален и распаковав их, Лиза спустилась в кухню, где разложила по местам продукты, и стащила пальто, поскольку в доме от включенного отопления становилось тепло, а часом позже за пальто последовал и толстый кардиган.
В сумке, приготовленной Элли, было несколько пакетов молока, яйца, хлеб, баночки и коробочки с готовыми блюдами, кофе, соки, масло — короче, все, что было нужно, и сверху букет цветов, который Лиза сама купила по дороге сюда.
К пяти часам окончательно стемнело. За стенами домика бушевал ветер, а внутри было тепло и уютно. Лиза устроилась на софе — ноги на подушке, другая подушка положена под голову, рука поглаживает живот.
Ей почему-то вспоминалось детство, и, улыбаясь, она перебирала счастливые мгновения.
Лежа в темноте домика, где ничто не нарушало тишину, Лиза думала, что когда-то это было для нее самым большим счастьем в жизни — безопасность, надежность, постоянство. Она тихо засмеялась, поняв, какой была глупышкой. Как же быстро под влиянием Энгуса изменились ее приоритеты и мечты!
Судьба посмеялась над ее планами спокойной, безмятежной жизни, подсунув Энгуса Гамильтона. Решение, сформировавшееся по пути сюда, принято. И Лиза принялась перечислять причины, по которым их брак был лучшим, единственным выходом из сложившейся ситуации.
Она не могла просто повернуться и уйти прочь — возвратиться к своей обыденной, монотонной жизни. Даже если бы не было ребенка, это было уже невозможно. После той дикой, неукротимой страсти, поглотившей их обоих, было бы смешно пытаться вернуться к привычной жизни.
Это было бы все равно, что после того, как Энгус показал ей всю широту, глубину и полноту жизни тройного измерения, пытаться возвратиться в двойное измерение, в котором она жила прежде.
Это и было основной причиной, почему она приняла такое решение. Что бы ни ждало ее впереди, она уже не сможет вернуться к прежней одинокой жизни, познав страсть и красоту слияния двух тел. Решение принято, и назад пути нет, с Энгусом или без него, но она, Лиза Фримен, станет жить полноценной жизнью, как и всякая молодая женщина.
Безмятежности и монотонности не будет больше в моей жизни, заявила себе Лиза. Энгус бросил мне вызов — что ж, я его приму, и мы еще посмотрим, кто кого!
Правильно сказал Энгус, никто не знает, что ждет нас впереди. Все может быть. Надо только идти вперед и не оглядываться назад. Она вполне может научиться устраивать обеды на двадцать персон. И кто знает, может так случиться, что это не настолько и ужасно, как она думает. И ответственность, непомерной тяжестью с юных лет легшую ей на плечи, Энгус тоже частично снимет, и, возможно, ей это понравится, ведь принадлежать любимому душой и телом — не самая тяжелая участь.
По иронии судьбы Энгус был человеком, вобравшим в себя все то, что она не желала видеть в будущем муже. Но при одном его появлении в ней просыпалась безумная страсть, доставшаяся, наверное, от родителей. И справиться с этим безумством Лиза не могла, как, наверное, не мог никто в мире.
Около семи Лиза решила перекусить содержимым одной из многочисленных баночек, куда Элли заботливо положила готовые блюда. Она добавила щедрой рукой кетчупа, обнаруженного на кухне. Пол говорил, что в коттедже у них всегда есть консервы и прочие продукты, поскольку заранее не знаешь, когда захочется перекусить и хватит ли еды, привезенной с собой.
Утолив голод, Лиза уселась на уютную софу с книжкой, поскольку все равно делать было нечего, в доме не было даже телевизора. Несмотря на горячие мольбы детей, Пол и Элли были непреклонны. Телевизор можно посмотреть и дома, а здесь, в коттедже, отдыхать так отдыхать, причем на свежем воздухе, а не тупо уставившись на экран.
Лиза не жалела об их решении. По дороге сюда ей уже успели порядком надоесть и радио, и музыка, так что она наслаждалась первозданной тишиной, царившей в доме.
Но усталость скоро дала о себе знать. Лиза, поднявшись на второй этаж, приняла душ и легла в постель.
В домике было три крошечных, необычайно милых спальни, где потолком служила крыша. В одной из спален она была стеклянная, и, лежа в постели, можно было глядеть на темное, в звездах, небо. Засыпая, Лиза думала, что когда-то, в другой части света, они с Энгусом занимались любовью под точно таким же небом и звезды сияли только для них. Но и сейчас они светят им обоим, несмотря на то что она здесь, в Озерном краю, а он где-то в Лондоне. Интересно, чем Энгус сейчас занимается? Наверное, работает, ведь еще нет и половины девятого. Любопытно, а будет ли он работать хоть немного меньше, когда они поженятся? Когда появится малыш в доме?
Незаметно для себя Лиза уснула, а когда открыла глаза, вокруг было темно и страшно. Не совсем проснувшись, она испуганно оглянулась, пытаясь вспомнить, где она и что здесь делает. Помотав головой и отогнав остатки сна, она облегченно опустилась на подушки, поняв, что находится в домике Пола. И тут резкая боль пронзила ее, заставив застонать. Это была схватка.
Ох, нет, Господи, нет! — пронеслось у Лизы в голове. В нарастающей панике она принялись искать выключатель лампы, когда внезапно тишину ночи разорвал бой часов, с новой силой ударив по нервам.
Включив наконец лампу, Лиза с трудом сползла с постели, каждое движение причиняло неимоверную боль. Вторая схватка положила конец всем сомнениям. Тишина и одиночество, прельстившие ее вначале, обернулись против нее.
Лиза поняла, что начинаются роды, причем гораздо раньше, чем она думала, да и доктор, осматривавший ее три дня назад, заверил, что причин для беспокойства нет, роды начнутся в предполагаемые сроки. Правда, ни один врач не может сказать со стопроцентной уверенностью, когда малыш решит появиться на свет, добавил он позднее. Некоторые дети рождаются раньше времени, а некоторые — позже. Он также уверил ее, что, скорее всего, ей придется перехаживать. Увы, малыш не услышал — или не понял — слов доктора.
Лиза медленно поплелась к лестнице, поскольку телефон стоял на первом этаже, в гостиной.
С трудом спустившись и подняв трубку телефона, она не услышала привычного гудка. Телефон не работал. В ужасе Лиза опустилась в кресло, чувствуя себя совершенно разбитой, не в состоянии пошевелиться и ругая себя последними словами, что не удосужилась перед отъездом спросить, работает ли телефон. Но с другой стороны, она была абсолютно уверена, что если бы Пол и Элли знали, что телефон отключен по той или иной причине, то предупредили бы ее.
