Таким образом, до настоящего времени женщина потенциального зятя так ни разу и не видела, но самое занятное, даже не знала его имени. На вопросы матери Лена односложно отвечала: «Всё потом».
Некоторое время Татьяна Михайловна терпеливо ждала, но вскоре ситуация стала казаться ей более чем подозрительной. Она даже предположила, что избранник дочери женат, и именно поэтому Лена скрывает его имя и не торопится представить матери. Ну не может такого быть, чтобы необременённый мужчина, имеющий серьёзные намерения, не стремился познакомиться с матерью будущей жены! Всё это было странно, так как дочь старалась не поддерживать отношений с женатыми мужчинами, хотя давно могла неплохо устроиться, разбив чужую семью. Леночка была девушкой красивой, и желающих связать с ней жизнь хватало. Но как на грех, холостых среди них попадалось мало, да и те никуда не годились, поскольку были молоды и бедны, как церковные крысы, а «девочка» и так уже достаточно настрадалась в нищете…
Женатые поклонники были постарше и лучше обеспечены, но мама, когда-то сама оставшаяся одна с ребёнком из-за шустрой девицы, окрутившей её муженька, всю жизнь внушала дочери, что чужого брать нельзя. И Леночка, казалось, твёрдо усвоила это правило.
Весной девушка, якобы на деньги жениха, приобрела небольшую, но уютную дачку, где с тех пор проводила большую часть свободного времени.
Мама на этой дачке не бывала, но фотографии видела. Дом был старый, бревенчатый, но очень добротный и окружённый великолепным садом. В период цветения смотрелось всё это по-деревенски очаровательно, и дочь даже как-то устроила там фотосессию, которая получилась на редкость удачной. На всех снимках девушка была одна.
Время шло, а жених так и не появлялся на пороге будущей тёщи. Татьяна Михайловна только вздыхала, не решаясь настаивать на правде — опасалась, что никакого жениха у дочери и в помине нет, а «девочка», фигурально выражаясь, просто «пошла по рукам»…
Вера Ивановна полностью разделяла опасения подруги.
По единодушному мнению расстроенных женщин в наше время такой образ жизни ведут многие красивые девушки, а уж в модельном бизнесе — так и вовсе почти поголовно. Леночка ещё долго продержалась, потому что была девушкой хорошо воспитанной и порядочной, а то, что в итоге тоже ступила на «скользкий» путь, виновата вовсе не она, а проклятое время, поделившее народ на бедных и богатых… И что где-то в глубине души у них давно зрело опасение, что закончится эта история чем-то страшным…
Говоря всё это, женщины плакали и с осуждением косились в мою сторону, очевидно, подозревая и меня в причастности либо к упомянутому образу жизни, либо к модельному бизнесу, что по их мнению было неразделимо.
В итоге соседка не выдержала и, поджав губы, спросила:
— А вы, наверное, знакомая Леночки?
— Нет-нет, я здесь случайно, со следователем… — поспешно открестилась я и с тоской отвернулась к окну.
Зашёл Виктор Андреевич, задал свидетельницам ещё несколько вопросов, ответы на которые не внесли никакой дополнительной ясности. Затем записал имена немногочисленных подруг погибшей, проводил убитых горем женщин в соседнюю квартиру и вернулся.
Не успел он закурить, как появился эксперт с сообщением, что закончил, но следов насильственной смерти пока не обнаружил. Что похоже на передоз, и тело можно увозить.
Виктор Андреевич кивнул и вышел в прихожую. Я, поддавшись необъяснимому порыву, бросилась за ним. А когда тело, накрытое простынёй, вынесли в коридор, неожиданно попросила разрешения взглянуть на погибшую.
— Зачем вам это? — удивился Виктор.
— Не знаю, — честно сказала я.
Виктор Андреевич секунду раздумывал, а затем откинул простыню.
— Это лисёнок! — вырвалось у меня. Я узнала её сразу. Рыжие волосы, светлая кожа, сейчас совсем бледная… И от ужаса зажала рот ладонями, не в силах пошевелиться.
Ещё совсем недавно такая живая… такая молодая… ругалась, ссорилась, любила… строила планы…
Виктор схватил меня за локоть и потащил обратно на кухню, где учинил форменный допрос.
— Маргарита Николаевна, вам знакома погибшая?! — грозно спросил он.
— Да, то есть нет, точнее, не совсем… — ошарашенная происходящим, я не могла сообразить, как правильнее ответить.
— Отвечайте чётко. Где, когда, при каких обстоятельствах вы познакомились?
— Мы не знакомились.
— Но вы её узнали!
— Да. Сейчас объясню, — я попыталась продраться сквозь кашу в голове из своих мыслей, воспоминаний и только что вываленных женщинами сведений. — Эта девушка — подруга Кирилла, нашего компаньона. Вчера, на банкете, я случайно услышала их разговор. Кирилл называл её лисёнком и… и обещал сегодня заехать… — растерянно добавила я, после чего дословно передала случайно услышанный разговор.
Виктор налил в стакан воды из-под крана, залпом выпил и воззрился на меня, как на диковинную зверушку.
— Маргарита Николаевна, вам не кажется странным, что вы каким-то образом связаны с каждым пострадавшим?
Конечно мне казалось! Ещё и как! Происходящее действительно стало откровенно напрягать. Но ответила я совсем другое:
— Не говорите глупостей! С этой девушкой я связана не больше, чем любой из двухсот человек, присутствовавших на банкете и видевших её.
— Но вы сказали, что направились за ней и подслушали разговор!
— Да не это я сказала! Не я направилась, а Магистр направился! А я направилась за ним и случайно стала свидетелем её разговора с Кириллом. А уж почему Магистр вздумал их выслеживать, это вы у него спросите! В любом случае это была его инициатива!
— Прекрасно, — Виктор Андреевич посмотрел на меня как на душевнобольную, видимо, сомневаясь, можно ли вообще принимать в расчёт мои показания. — Значит, вы утверждаете, что Кирилл состоял с покойной в близких отношениях?
— Нет, — замотала я головой, — я утверждаю, что слышала разговор, наводящий на эту мысль.
— Но вы не знали, что это и есть та самая соседка, которая в ночь трагедии была свидетелем приезда вашей тёти на дачу в сопровождении неизвестного мужчины? — полуутвердительно спросил он.
— Нет, конечно! Я понятия не имела, кто она, и как раз собиралась навести справки, после того как увидела её с Кириллом.
— Зачем?
— Ну так… на всякий случай… Зачем-то же Магистр обратил моё внимание на эту пару! — По-моему, он хотел покрутить пальцем у виска, но в последний момент передумал, и сделал вид, что слушает меня чрезвычайно внимательно. — А когда Андрей попал в аварию, всё это, конечно же, вылетело у меня из головы! Но сейчас я даже осознала одну мысль, смутно мелькнувшую во время нашей с вами первой беседы. Помните? Я сказала, что вы в Ликином вкусе? Так вот. Ей действительно всегда нравились мужчины определённого типа. Высокие, спортивные, но что особенно характерно, либо брюнеты со светлыми глазами, как у вас, либо блондины с карими, как у Андрея. Кажется, это считается генетическим уродством, хоть и выглядит весьма привлекательно, но суть не в этом. Лика никогда не заводила этих своих дурацких романов с блондинами! Никогда, понимаете?! Потому что её муж блондин! Это можно расценивать как странность, но у неё было такое вот своеобразное представление о верности. Все её приятели были темноволосыми. Понимаете, о чём я?
