38 глава
Марк
В тот день разговор с мамой не состоялся так, как я рассчитывал его провести. Но он произошёл на следующий день, когда я пришёл, а это громко сказано, на работу. А туда я очень долго и нудно добирался, потому что толком ходить не было возможности. Садиться за руль тоже не смог пока, понятно по каким причинам, поэтому с утра меня забрал водитель, и именно он помогал передвигаться. Хреновое чувство – быть беспомощным. Все стараются помочь, даже Маргарита проявляла слишком много заботы, от чего было непривычно, но всё равно приятно. Мне даже кажется, что я медленно, но уверенно начинаю кайфовать от того, что происходит у меня дома.
Маргарита довольно рано сбежала из дому, я не уточнял деталей, она не соизволила сообщить. Просто поинтересовалась моим самочувствием и убежала заниматься своими делами. Зато со всей котовьей грацией ко мне на кровать пожаловал Жорик. Вот уж действительно ему подходило имя Обжора, этот парень за вечер раз десять водил Марго на кухню и выпрашивал вкусностей, хотя в его миске было полно еды.
- Избалованный он, - смеюсь, поглаживая кота по блестящей шерстке, а он вывалился на диване рядом со мной, пока я смотрел на каком-то канале футбол.
- Даже коты любят внимание, а он очень настойчив, вот и требует к себе особенного отношения. Первое время он вообще с рук не желал уходить. Сейчас немного легче: он подрос немного и нет так тоскует, когда дома нет никого.
Не успел я войти в приёмную, как столкнулся взглядом с заинтересованным взглядом Виктории Борисовны. Похоже, она ждала объяснений из первых уст. Уважаю, она не похожа на тех многих сплетниц, что любят по крупицам собирать новости, а потом делать свои неправильные выводы.
- Женаты, не врут, - улыбаюсь женщине, а она не удивлена, просто улыбается в ответ.
- Не зря значит ходили слухи, что последние месяцы наш босс сильно изменился. Но кто бы подумал, что вы так долго скрывали отношения ото всех, так сразу и не скажешь, что вы работали в одной компании.
- Это было нелегко, - пожимаю плечами, а что ещё сказать, люди склонны додумывать за других не хуже, чем писатели-фантасты. Тогда не вижу смысла бегать и трубить о деталях личной жизни налево и направо, их догадки порой разукрашены настолько красочно, что слушаешь о себе новости и удивляешься тому, насколько феерично со стороны выглядит твоя жизнь в глазах посторонних.
- Тогда примите мои поздравления, вам действительно давно было пора жениться. Жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, нужно бороться за своё счастье. И ещё хочу добавить: выздоравливайте, вы нас сильно напугали.
- Спасибо. – Мы смотрим друг другу в глаза и понимаем, что только что между нами впервые за долгое произошел такой удивительно неформальный разговор.
Прохожу к себе, сажусь в кресло и думаю о последних словах Виктории. За последние дни во мне столько всего боролось, что самое время сойти с ума. Побыть наедине со своими тараканами мне не дает Уваров.
- Ни дня без работы, ползком, но на своё законное место! А как же, - делает голос тише и смотрит с хитрым прищуром, - законный медовый месяц?
- Тебе, я так понимаю, весело? – усмехаюсь, откинувшись на спинку кресла, играя пальцами с брелком от ключей.
- Переживаю за твоё физическое, моральное и душевное состояние.
- Можешь не переживать, как-нибудь всё устроится.
- И ты хочешь мне втереть, что выдержишь рядом с ней полгода и ни, ни?
Шурику как никогда весело, он присел на край стола, указательным пальцем вырисовывая на поверхности узоры.
- Это тебя не касается.
- Не нервничай, тебе ещё детей рожать, скольких уже запланировал?
- Отстань.
- Наталья Георгиевна, он занят.
- Для матери он никогда не занят!
За дверями кабинета слышен спор, видимо продолжение вчерашнего пришло ко мне лично.
- Ооо, да у тебя здесь выяснение отношений, родители не рады?
- Не очень, благодаря тебе.
- Вот только не нужно искать крайнего, они у тебя всю жизнь такие, единственный сынок, любимое чадо, чихнул, кашлянул, не такие трусы надел.
- Может достаточно?
- Всё, всё, ухожу, только совет: вылезай ты из под мамкиной юбки.
- Обижаешь.
- Правду говорю, дай ей понять, кто в доме хозяин.
- Непременно.
Уваров распахивает дверь и радостно басит:
- Тётя Наташа, вы ли это? С чем пожаловали?!
- Ой, Сашенька, тут такое, ты слышал?
- Конечно же.
А я мысленно добавляю: «Собственноручно организовал счастье вашего сына, кушайте – не обляпайтесь, дорогие».
- Ну, тогда с тобой у меня будет отдельный разговор.
- Жду и переживаю.
- Шут гороховый, - брюзжит мама, но незлобно, она любит этого шута.
Я бросаю ключи на стол, достаю телефон и смотрю на время, черт, только десять, а меня уже будут пытать. И ведь нет желания спорить с ней, не хочется обижать. Но разве это мыслимо терпеть? Да, я люблю эту рыжую бестию, только после встречи с ней у меня появилось дикое желание завести семью и таких же симпатичных детишек, как она. И что теперь? Моим родителям обязательно нужно сказать своё отрицательное слово.
- День добрый, сын.
- Добрый.
Сижу и смотрю на маму, а она стоит у двери с сумочкой в руках и укоризненно, как в девстве, смотрит мне в глаза. Она, пожалуй, забыла, что я не школьник, а давно взрослый и самодостаточный мужчина, и меня таким взглядом не протаранить.
- Тема разговора? – Не хочу затягивать разговор, пусть выскажется.
- Твоя вроде бы жена, а ты как думал? Я просто так от тебя отстану?
Мама приближается к столу, садится напротив, ставя сумку на стол, а потом поправляя свою безупречную причёску.
- Я не думаю, что твоё мнение будет мне интересным.
- Марк! Я тебя рожала долгих двадцать часов, я имею право сказать своё слово!
- Спасибо, что каждый раз напоминаешь мне, как страдала, - хмурюсь, давая понять, что она перегибает палку, вот только моментально осознаю, что ей параллельны мои замечания.
- Она тебе не пара.
- Это кто так решил?
- Я чувствую это, она не любит тебя.
О да, мама, в этом ты права на все сто. Только твой сын втрескался, как пацан, что ты на это ответишь?
- Ты видела её всего два раза, как ты можешь судить о её чувствах.
Мама показывает на сердце, она действительно чувствует меня, это неоспоримый факт. И любит безумно, я не могу её в чём-то укорять. Но сейчас ситуация требует вранья, и я буду это делать, как бы стыдно мне не было.
