Психопат, продолжая орать от боли, упал со стула на пол. Нападающий медленно подошёл к столу. Поднял дрожащую руку, чтобы прикоснуться к мёртвой девушке, но не решился. Глубоко вдохнув, закрыл на мгновение глаза, стараясь взять себя в руки и, достав телефон, набрал нужный номер. Сухо выдал информацию и прервал связь. Скоро здесь будет полно полиции, следовательно, ему пора отсюда уходить, но перед этим он бросил взгляд в угол, откуда доносилось тихое рыдание. Там сидела ещё одна девушка. Совсем молоденькая, бледная и худая, нет, худющая. Малышка смотрела на него округлыми от ужаса глазами и тихо подвывала в голос.
— Скоро приедет помощь. Потерпи, — сказал он ей безразличным тоном и стремительно покинул помещение.
Он своё дело сделал. Жаль только опоздал. Ну что ж, с этим грехом теперь ему предстоит жить.
Выйдя на улицу, глубоко вдохнул ночной воздух и, подняв голову, вверх едва сдержал крик, что рвался из самого сердца… Не помог… Не успел.
Руки, что есть силы, сжались в кулаки, а в груди, в области сердца, поселилась невыносимая боль. Теперь с этой болью ему предстоит прожить всю оставшуюся жизнь. Правда не факт, что эта жизнь будет продолжительной.
Достав мобильный телефон из внутреннего кармана кожаной куртки, отыскал нужный номер и нажал на кнопку вызова. Через несколько мгновений ему ответил напряжённый мужской голос.
— Я хочу, чтоб эта мразь сдыхала долго и мучительно, — холодно и совершенно равнодушно сказал он своему собеседнику и, не дожидаясь ответа, нажал на кнопку завершения разговора.
Сжав сотовый в руке, он вновь попытался успокоиться, но, не совладав с охватившей его яростью, разбил телефон об стену. Выдохнул. Посмотрел на наручные часы и, подобрав разлетевшиеся детали от разбитого телефона, спрятал их в карман и, завернув за угол заброшенного здания, сорвался на бег.
Глава 15
Телефонный звонок в четыре часа утра априори не может означать что-то хорошее. Сон развеялся, как дым, но на раздумья времени не было. Стремительный рыков и хриплое:
— Слушаю.
— Полчаса назад взяли Клюева, — услышал он в ответ, уставший и тихий голос Виталия Сергеевича.
— Уверены, что это именно он? — спокойно и хладнокровно уточнил Денис.
— Да.
— Что требуется от меня?
— Привезти Александру утром в дом её отца.
— Хорошо. Что-то ещё?
— Нет.
— Всего доброго.
Денис отбросил от себя телефон. Ладонями закрыл лицо и из его груди вырвался протяжной вздох. Как же хотелось что-нибудь разбить. Голову Клюева, например, об бетонную стену.
Пальцы зарылись в отросшие волосы, а взгляд устремился к спящей на диване Саше. Её стройная и соблазнительная ножка, как всегда, выглядывала из-под одеяла. Если медленно и ласково провести пальцами вверх от щиколотки к одеялу, то дальше взору откроется ещё более искушающий вид и… клеймо, которое она так и не показала ему. Точно так же как и третий шрам. Где он?
Хотя, о чём он думает? Радоваться надо, что всё так легко и просто закончилось. Без жертв, насилия и боли. По крайней мере, для них. Теперь им остаётся только пережить суд и все. Все остальное — мелкие пустяки.
Отчего же сердце у него в груди сжимается, словно в тисках? Чувство чего-то непоправимо плохого не хочет отпускать его сердце ни на секунду.
Денис тихо и медленно поднялся со своего места и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. Привычная пачка сигарет и чашка кофе. Кофе холодный, вчерашний. Тот, что он сделал себе перед сном, но так и не притронулся к нему. Получается, ещё вчера вечером он уже чувствовал что-то? Или просто теперь накручивает себя?
Первая сигарета как-то уж слишком быстро закончилась: первая длинная затяжка с наслаждением и предвкушением, потом вторая и третья и всё — фильтр. Не задумываясь и не анализируя свои действия, Керий прикурил вторую сигарету и сделал новую затяжку. Прищуренные глаза внимательно всматривались в предрассветную мглу. Хотя, нет, не мглу. О фонарях он совсем забыл. И чёрт с ними. Всё к черту. И его дурные предчувствия тоже туда же.
Скрип двери и лёгкие шаги босыми ногами по паркету. Ровно десять шагов и она за его спиной. Обняла и прижалась щекой к нему.
— Не спится? — спросила тихим приглушенным голосом.
— Нет. — Очередная затяжка и кайф не только от никотина, но и от нежных девичьих рук.
— Тебя что-то беспокоит?
Керий на мгновение закрыл глаза. Потушил сигарету и, сделав глубокий вдох, повернулся к подопечной.
Саша отступила на шаг назад и внимательно всматривалась в выражения глаз своего телохранителя. Темно-карие глаза не выражали ничего кроме тепла и спокойствия, но её внутреннее чутье подсказывало, что Денис чем-то встревожен.
— Нет, Маленькая, всё хорошо.
Ему даже удалось улыбнуться: тепло и ласково, так что Саша тоже улыбнулась в ответ.
— Хочешь, сделаю тебе свежий кофе? — предложила она, взглядом указывая на чашку в его руках.
— Не отказался бы от большой чашки крепкого и сладкого чая.
— Чая? Денис, ты и чай с утра никогда друзьями не были. Не пугай меня. Что произошло?
— Ничего, Маленькая. Просто очень хочется сладкого чая с гренками. Сообразишь для меня?
— Хорошо, — настороженно согласилась Саша. Для достоверности даже кивнула головой и уже стала разворачиваться, чтобы приступить к приготовлению раннего завтрака, но Денис её остановил. Нежное прикосновение горячих губ к её щеке и тихое «спасибо», и он скрылся за дверью. Через минуту послышался шум льющейся воды за стеной. Саша пребывала в недоумении, но решила не заострять своё внимание на странном поведении личного телохранителя. Рассудив, что если бы им угрожала опасность, он бы вёл себя по-другому.
Завтрак прошёл в молчании. Денис был погружен в свои мысли. Саша просто тихо наблюдала за ним. Казалось бы, они столько время проводили наедине, вместе, что с лёгкостью можно было бы уже надоесть друг другу. Но, чем дольше она рядом с ним, тем крепче в ней уверенность: она не хочет расставаться с ним никогда.
На часах было пять тридцать утра. Денис, сидящий до этого момента в кресле и делающий вид заинтересованности фильмом, поднялся со своего места и подошёл к дивану. Почему-то до этого момента он не спешил рассказывать своей подопечной последние новости. Сначала решил всё основательно обдумать. Однако ничего плохого в сложившейся ситуации он не видел, хоть сердце и продолжало тревожно стучать.
