Дон Рафаэль назвал свое имя, и скоро внутри гасиенды зазвучали фанфары в знак прибытия начальника, между тем как слуга дона Фернандо, извиняясь, что не узнал ранга своего спутника, слез с лошади.
Тяжелые ворота заскрипели, за ними появился поручик в сопровождении несших факелы солдат. И все почтительно проводили полковника в гасиенду.
— Любезный поручик, — спросил полковник после первого приветствия, — вы без сомнения готовы для любого предприятия?
— Завтра мы намеревались отправиться в погоню за Арройо, — отвечал каталонец.
— Тем лучше! — сказал полковник с мрачной улыбкой. — Вам известно, где сейчас находится разбойник?
— Следы Арройо всегда легко отыскать.
— Вы правы! — воскликнул полковник. — Впрочем, вот этот слуга дона Фернандо собирался просить вашей помощи, чтобы отомстить за своих господ, жестоко оскорбленных и ограбленных бандитами. Поэтому отправимся немедленно: несчастные владельцы гасиенды Сан-Карлос, наверное, ждут не дождутся помощи. Прикажите снять с лафета легкую пушку и навьючить ее на мула, нам она будет необходима, чтобы выбить ворота гасиенды.
— Трубите поход! — скомандовал поручик.
Трубы снова зазвучали на дворе крепости, и в то время как приказания полковника приводились в исполнение, он вышел за ворота, желая остаться один. Он пошел на то место, где два года назад похоронил своего отца. В течение некоторого времени он молча молился на могиле и, когда встал, почувствовал прилив сил.
Возвратившись во двор, он нашел все уже готовым к отъезду и вскочил в седло; по знаку поручика отворились тяжелые ворота, и отряд молча, крупной рысью отправился в путь.
Отряд, состоявший из семидесяти человек, так как для охраны Дель-Валле было оставлено только десять, вскоре достиг брода через Остуту. Переехав брод, полковник велел остановиться; пушку поставили на лафет, и отряд был разделен на три части. Полковник командовал первой, которая направлялась прямо к воротам гасиенды; поручик и вахмистр приняли начальство над двумя другими, которые должны были окружить гасиенду.
Оба эти отряда были снабжены ручными гранатами, чтобы в случае надобности бросить их через стены или в то место, где бандиты попытаются укрепиться, когда ворота будут выбиты. Полевое орудие находилось при отряде полковника, который хотел первым ворваться в гасиенду.
Все эти приготовления остались незамеченными часовыми, стоявшими на асотее[16]гасиенды, так как ночная темнота и группы деревьев, разбросанных по поляне, мешали им видеть приближение врагов. Скоро, однако, в гасиенде поднялась тревога. Испанцы ринулись вперед, не обращая внимания на выстрелы часовых; наконец, по команде дона Рафаэля, отряд остановился, ряды раздвинулись, раздался пушечный выстрел и ядро выбило одну половину ворот.
В то же время в темноте блеснули зажженные фитили, и гранаты посыпались во двор, где в беспорядке толпились бандиты.
Некоторые из гранат удалось потушить, но большая часть разорвалась под ногами лошадей; испуганные животные сбросили всадников, еще более усилив суматоху и беспорядок.
Крики раненых, отчаянные проклятия бандитов смешивались с грохотом гранат, летевших через стены.
Снова раздался пушечный выстрел; ядро, влетев в отверстие ворот, проложило кровавый коридор в толпе бандитов.
— Огонь, огонь! — раздался голос дона Рафаэля. — Выбейте другую половинку ворот! — приказал он пушкарям.
В то же время от его отряда отделились два всадника и поскакали к командирам двух других отрядов, чтобы передать им приказание полковника взять гасиенду в полукольцо. Артиллеристы с такою быстротой зарядили пушку, что всадники едва успели отъехать, как раздался новый выстрел, и вторая половина ворот была разбита в щепки.
В то же время новые гранаты посыпались во двор, где бандиты, в отсутствие своих предводителей, не знали, что делать. Одни — и таких было большинство — бросились, наконец, в верхний этаж гасиенды; другие, напротив, решили, по-видимому, дорого продать свою жизнь: они выбегали за ворота или выскакивали из нижних окон и перелезали через ограду, думая проложить себе путь к своим предводителям, которые, как нам известно, преследовали в это время донью Марианиту. Но за оградой гасиенды они натолкнулись на стену пик и карабинов.
Испанцы ожесточенно истребляли бандитов, и скоро перед воротами и на дворе валялись груды трупов. Только немногие оставшиеся в живых укрылись в здании. Арройо и Бокардо, которых победители искали особенно усердно, не оказалось среди убитых.
В сражении наступил перерыв; в это время в верхнем этаже отворилось окошко, из которого высунулся бандит, размахивая белым платком в знак сдачи.
Полковник не хотел ничего и слышать о сдаче; но когда в окне появилось расстроенное лицо дона Фернандо, который объявил, что при общей резне убьют и его, полковник уступил. Он потребовал от бандитов и всех находившихся в гасиенде, чтобы они вышли во двор и немедленно сложили оружие.
Победители поспешно вязали пленников, которые, подобно потоку, стремились из дверей гасиенды. Многочисленная прислуга гасиенды, разумеется, осталась на свободе.
Пока солдаты вязали пленных, полковник подошел к несчастному дону Фернандо и стал его расспрашивать о бедствии, которое так неожиданно обрушилось на его мирный дом. К своему ужасу, полковник узнал, что сообщение слуги, встреченного им у брода через Остуту, верно во всех подробностях. Донья Марианита действительно спаслась бегством; но, прибавил отчаявшийся дон Фернандо, теперь ее преследуют Арройо и Бокардо с несколькими всадниками; так же верно и то, что сегодня вечером ожидали дона Сильву и Гертруду.
Медлить было опасно. Полковник обещал дону Фернандо тотчас же отправиться в погоню за бандитами и во что бы то ни стало освободить Марианиту, если она уже попала в руки разбойников. Когда дон Фернандо объявил, что несмотря на свои страдания он может держаться на коне, полковник согласился взять его с собою.
Приказав поручику отвести пленных в гасиенду Дель-Валле, полковник выбрал восемь солдат и во главе этого маленького отряда ринулся по следам Арройо. Взошедшая луна благоприятствовала их предприятию.
Глава XIII. ОЗЕРО ОСТУТА
Перед нами расстилается огромная равнина, местами лесистая, местами покрытая болотами или голыми песчаными холмами, напоминающими дюны, середину ландшафта занимает обширное водное пространство, это — озеро Остута.
Озеро имеет тот мрачный, печальный вид, каким, по словам путешественников, отличается Мертвое море. Черная тинистая вода уныло плещется о болотистый берег, поросший камышом и бамбуком, тощие стебли и завядшие шишки которых только усиливают тоскливое впечатление.
Посреди озера возвышается холм, черно-зеленая масса которого походит скорее на огромную подводную скалу, чем на остров. Обильные испарения, подымающиеся от воды, образуют вокруг его вершины постоянное облако. Судя по многочисленным трещинам, это, должно быть, груда обломков застывшей лавы, извергнутой в незапамятные времена.
