Как будто я знала ответ! Он реально такой тормоз или просто временно мозги работать перестали? Ну откуда мне, черт бы побрал этого Монстра вместе с остальной нечистью, знать, что в понимании девочки означает “ме-ме”.
Это же не мой ребенок! Тут, скорее, вопросы родителям надо задавать, а не мне.
- Фиф! – снова произнес ребенок, уставившись на меня.
- Я тоже не понимаю, малышка, - печально вздохнула, поправила девочку на руках, а после направилась в квартиру.
Ну, не на лестнице же стоять, в самом-то деле. Сейчас соседи сбегутся, а терпеть не могу чьего-то пристального внимания к своей скромной персоне. Сегодня и так дурдом с самого утра – чужой ребенок, с которым придется сидеть по крайней мере до вечера, до кучи сойдет.
- Ты же меня не бросишь? – Давид шел следом, чуть ли не наступая мне на пятки, а голос такой несчастный.
- Брошу! – фыркнула, так и не поворачиваясь к нему лицом. Усадила малышку на диван и уставилась на нее.
И что с ней теперь делать? Я вообще не сильна в этом от слова совсем. Нет у меня опыта няньки – как-то пока не довелось мне повозиться с маленькими (а тут уж совсем крошка) детьми.
- Ирочка, солнышко, - запел Давид над ухом. – Не бросай меня.
- Как ее хоть зовут? – повернула голову в сторону мужчины.
Второй раз обомлел. Прямо в лице поменялся. Блин, как можно быть таким безответственным?
- Да я ее вижу второй раз в жизни! – выдал Давид, а я поняла, что последний вопрос вслух произнесла. – Разочек Демон попросил Машу с мелкой на прививку свозить, и вот сейчас.
- Офигеть! – мои эмоции рвались через край. Вот прямо готова убить Давида, даже глазом не моргнув. Только боковым зрением уловила движение на диване и тут же повернула голову в сторону девочки.
- Твою мать! – Давид не сдержался, и мы одновременно кинулись вперед.
Еще немного, и мелкая бы свалилась на пол. У меня чуть разрыв сердца не случился, когда я плюхнулась рядом с малышкой и обняла ее.
- Зайка, ты так не пугай, - гладила ее по голове, а после и поцеловала в макушку.
- Мама! – произнесла девочка и заплакала.
Только этого мне для полного счастья не хватало.
Как же ей доступно объяснить, что мама пока…
- А смотри, что у меня есть! – влез Давид, доставая из кармана конфету. – Хочешь? – протянул руку к малышке, а та в ответ свою ручонку навстречу мужчине.
- Сдурел совсем? – стукнула по пальцам Давида, чтобы убрал. – насколько мне известно, маленьким детям конфеты есть нельзя.
- М-мм! – простонал мой спутник, закатывая глаза, так как девочка собиралась снова заплакать. – Я убью Беса!
- Бесь! – тут же ожила малышка, снова тыча пальцем в мою ненаглядную нечисть.
Маленькие дети – это, конечно же, классно, но когда ты точно знаешь, что делать с ними. Мы снова уставились с Давидом друг на друга.
Ну и? Кто первым подаст голос и хоть что-то разумное произнесет? Я понятия не имею – ни чем кормить мелкую, ни где ее одежда. Даже имени не знаю!
Ну, Монстр недоделанный!
- Ням-ням! – малышка, походу, самая умная из нашей троицы. Улыбалась, все так же тыча пальцем в растерянного Давида, да я бы очень хотела от него что-то здравомыслящее услышать.
Или увидеть, хотя судя по конфете, здравомыслием там и не пахло.
- Слушай, там твой Бес говорил про какого-то монстрика? – я все-таки решила взять инициативу в свои руки. – У него ребенок маленький, если я правильно понимаю?
- Точно! – Давид ожил на глазах и полез в карман. – Я сейчас все узнаю, ты только не убегай, - обращался-то он ко мне, при этом листая телефонную книгу.
- Не расплатишься! – я усмехнулась, на что мой спутник только отмахнулся.
- Разберемся, - приложил телефон к уху и подмигнул девочке. – Не плачь, малая, сейчас будет тебе ням-ням. Алло, Саша? – тут же переключился на разговор по телефону и даже отошел, оставив меня наедине с малышкой.
А она забавная. Смешная. Пухлые щечки, светлые волосики и голубые глаза. Ее пальчики дотрагиваются до моей руки, а у меня мурашки по телу от столь нежного прикосновения. Наверное, материнский инстинкт просыпается, иначе я свое поведение объяснить не могу. Какой-то временный порыв – обняла девочку, снова поцеловала в макушку, да так и осталась с ней сидеть, пока Давид не вернулся. Даже слезы на глаза навернулись, но я тут же замотала головой.
Осталось только разреветься. Для полного, так сказать, счастья. Но маленькая девочка уже сейчас покорила мое сердце. Раз, и навсегда там поселилась.
- Так, зовут ее Лера, ей год и месяц, а так же она любит йогурт и творожок, - выдал Давид на одном дыхании, привлекая мое внимание. – В холодильнике должно быть, но если нет, я сейчас быстренько сгоняю в супермаркет.
- Слава Богу, хоть имя узнал, - я проворчала и встала с дивана, собираясь поднять малышку на руки.
Уж покормить-то я точно смогу – это же совсем не сложно. А дальше разберемся, что с ней делать. Справимся, ведь нас же двое.
Только форс-мажоры иногда так не вовремя случаются. Я нагнулась, только взяла девочку на руки и даже почти выпрямилась, как сзади что-то треснуло.
И ткань на узком платье начала расходиться в разные стороны.
Да твою ж…
- Я тебя убью! – со злостью пошептала, закрывая глаза и набирая полные легкие воздуха.
Сейчас взорвусь. Окончательно. И выскажу Давиду в лицо всё, что думаю – и о нем, и об остальной нечисти, которая втянула меня в эту авантюру.
Хоть плачь, но факт остается фактом – я без одежды. Даже на улицу не смогу выйти.
Господи, когда же этот дурдом-то закончится?
Глава 43
*******
Давид чуть не застонал от увиденного. Даже голову слегка нагнул в сторону, чтобы посмотреть. Точнее, подсмотреть – вот как пацан малолетний себя ведет, честное слово. Ткань на платье расползается по шву, когда Ира малышку на руки берет, а там…
Это красное нижнее белье то и дело маячило в голове у мужчины. И когда в машине ехали. И даже когда Бес ребенка всучил девушке, а после Давид с Ириной остались вдвоем.
Точнее, втроем, но это не суть важно. То и дело бурная фантазия рисовала одну картинку краше другой. Нежная ткань прилегает к телу, девушки извивается от мужских ласк, а после бикини летят в одну сторону, чуть ли не сорваны в порыве страсти, а бюстгальтер в другую.
Можно тронуться мозгами. Просто какое-то наваждение, не иначе.
- Я тебя убью! – со злостью выдала негромко девушка, оставшись стоять в полусогнутом виде.
