Что она имела в виду — кухню или приятное общение, —было пока не ясно.
На улице тоже было хорошо. Не жарко, не холодно,безветренно, безлюдно и совсем не темно. На небе висела полная луна, вокруг неёсверкали яркие звёзды, море было расцвечено сигналами судов, вдоль набережнойгорели фонари… Густо пахло морем, водорослями, солёной волной…
— Какая ночь… — Кейс улыбнулась и взяла князя подруку, тем самым вознеся его до небес. — Никого! Город словно вымер.Вероятно, не спят лишь разбойники… Но рядом с вами, Ваше Светлейшее Высочество,бояться мне поистине нечего!
При этом она вздохнула, замедлила шаг и на мгновениеприжалась к спутнику плечом, дав почувствовать нежное тепло и пьянящий запахдухов. Женщины, как известно, любят ушами, мужчины… нет, не глазами. Вот и укнязя тотчас вздрогнули ноздри…
— Милая Кейс, у нас здесь нет разбойников, затоотличная полиция, — вступился он за репутацию своих владений. — Вовсём же остальном вы не ошиблись. Ваш покорный слуга из рода Гримальди, а мы,монегаски, умеем за себя постоять!
С этими словами он отстранился и вытянул из трости клинок.Отсалютовал, выписал в воздухе восьмёрку, изобразил «парад», сделал длинныйстремительный выпад… А дальше клинок запел невидимому противнику сущую песньсмерти: терции, кварты, сексты и квинты[55] всё стремительнеесменяли друг дружку…
Наконец князь перевёл дух, спрятал клинок и с торжествомповернулся к даме.
— Мы маленький народ, а потому вынуждены воевать нечислом, а умением. Каждый настоящий монегаск — воин.
Сказал без рисовки, с простой гордостью, которая ненуждается в пышных словах.[56]
— О, Ваше Высочество, у меня нет слов! —восхитилась Кейс. Извлекла кружевной платочек и промокнула князю испарину налбу, снова опьянив его ароматом духов. — На рыцарском турнире я бросила быэтот платок вам…[57]
— О, с какой бы радостью я его поднял, —чистосердечно ответил князь. Взял свою спутницу под руку, и они двинулисьдальше, удаляясь от Лa-Кондомина и Монте-Карло.[58]
Шли недолго. Монакские просторы не чета Сибири или Китаю —вот оно Казино, вот они фонтаны, вот он фасад отеля «Де Пари»… Похоже,романтический вечер близился к концу. Но не такой был человек князь, чтобы идтина поводу у судьбы.
— О, смотрите, Кейс, какие звёзды, — осторожновзял он спутницу за талию. — Вот это — ковш Большой Медведицы, вон там —Полярная звезда, восточнее — Вега и Денеб… А там, где моя рука, это Альтаир.Говорят, он покровительствует всем влюблённым… Видите его, Кейс, видите?
Голос его дрожал, глаза горели, на лице читалась сумасшедшаянадежда — ну как ему сейчас улыбнутся, позовут па чашечку чая, а там, а там… Нубывают же на свете чудеса???
Увы, не в этот раз.
— Благодарю вас, князь, за дивный вечер, — скромноулыбнулась Кейс, вежливо кивнула и подала изящную руку в перчатке. Какой чай,какие чудеса… Только упоительный, дурманящий сознание аромат духов, идущий отперчатки…
Князь не показал вида.
— Не стоит благодарности, Кейс, — проговорил он споклоном. — Для вас — что угодно. Этот вечер мы можем повторить, когдапожелаете. Стоит вам только слово сказать.
Почему-то ему вспомнился старый, ещё студенческий анекдот.Про то, что в Париже, конечно, есть порядочные женщины, но стоят они о-оченьдорого… Князь отогнал эту мысль как сугубо недостойную.
— Я подумаю, — пообещала Кейс и уже на ступеняхбыстро обернулась, сверкнув жемчужной улыбкой. — И дам знать!
В ярком свете фонарей она действительно похожа была наДиану-охотницу…
Звонов. Кадры решают всё!
— Ну, помогай нам Аллах… — Главный пещёрскиймилиционер подполковник Звонов вздохнул, со скрежетом распахнул сейф иосторожно извлёк с верхней полки открытую бутылку водки…
Только не надо сразу думать про него нехорошее. Он былнастоящим стражем порядка, а настоящие стражи порядка до обеда не пьют. Звоновопять вздохнул и вытащил уже с нижней полки початую пачку ваты. Нет, что вы, нена закуску, конечно!.. Выдрав порядочный клок, он смочил пухлый тампон водкой ипринялся водить им по экрану компьютерного монитора. Запах алкоголя дурманил иманил, но Звонов оставался твёрд, как скала. Механическая кукушка из ходиков настене совсем недавно прокуковала одиннадцать раз. Подполковник по привычкеприкинул, сколько остаётся до обеда. В минутах, а потом и в секундах. Получилосьужас как много.
Экран монитора между тем сделался чище операционного поля, ав воздухе кабинета стало опасно зажигать спички. «Хорош», — решилподполковник.
— Ну, помогай нам Аллах… — повторил он, включаякомпьютер. Впечатал до упора кнопку монитора, затаил дыхание и стал ждать,беззвучно что-то шепча… Показались цифры с сугубо не нашими буквами, потомвозникло большое «X», корневое в слове «похерить», заиграла песня… иподполковник мучительно вздрогнул, словно от удара током: — О, Господи, опять…
Вокруг монументального икса в темноте экрана плавалаярко-красная надпись: «Самый главный фан женских попок и ножек. Чтобы не бытьим, пошли CMC „SOS“ по такому-то номеру». Как показала жизнь, номер в надписизначился левый, лживый, обманный. Сколько подполковник ни посылал, надписьникуда не исчезала. Только наливалась себе красным, делаясь жирнее и ярче деньото дня…
