Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Девушка вдруг поняла, что очень хочет это сделать, именно по отцу она скучала всем эти долгие годы. Поэтому легонько оттолкнула Линдона и порывисто обняла пожилого мужчину, уткнувшись носом в его макушку. Она, похоже, за прошедшее время с начала войны сильно подросла и была сейчас намного выше его.
Наконец, выпустив дочь из объятий, Лехус терр Роуд сказа:
— Что мы посреди двора стоим? Пойдемте в дом. Мать уже вас заждалась.
Только эти слова полоснули Ригу ножом по сердцу. По Римме она не скучала, и видеть совсем не хотела. Но без соблюдения традиций и церемоний обойтись было нельзя. При наличии такого влиятельного «жениха» насильно замуж ее точно не отдадут, а показывать свою трусость и слабость девушке совсем не хотелось.
— Проходите, гости дорогие! — голос хозяйки дома буквально лился медом. Только глаза при этом оставались холодными и расчетливыми. Она не пригласила дочь в свои объятия, что Линдоном, конечно же, было замечено и наводило на некоторые заключения.
— Рига, девочка моя, ты еще подросла! — эти слова были сказаны с полуулыбкой-полунасмешкой. Терр Раух уже был готов броситься на защиту своей… невесты? Но Рига в обиду себя не дала:
— Да, подросла, матушка. Так намного удобнее смотреть на всех сверху вниз, — улыбка Регины больше напоминала оскал и на дочернюю любовь совсем не тянула.
— А это у нас кто? — лорнет был кокетливо поднесен к глазам. Оттопыренный в сторону мизинчик говорил о том, что барыня лишь прикидывается дворянкой. На самом деле этим жестом пользовались лишь мещанки, решив, что именно такие жесты присущи аристократкам.
— Герцог Линдон терр Раух, — молодой человек по-военному прищелкнул каблуками и слегка кивнул, — воспитанник его величества и жених вашей дочери!
Женщина на секунду застыла, переваривая услышанное. Затем достала из-за корсажа кружевной платочек, театрально промокнула уголки глаз и произнесла со слезой в голосе:
— Ах, как быстро взрослеют дети! Им уже и родительское благословение не нужно… — распахнула веер с аляповатыми маками, пару раз сделал вид, что им обмахивается и продолжила:
— Хотя любая мать, конечно же, в благословении с таким кавалером не отказала бы!
— Мама, можно напоить нас чаем? — прервала ее монолог Регина.
— Да-да, простите нерадивую хозяйку! — заохала женщина. — Сейчас я прикажу подавать чай.
С этими словами она схватила стоявший на подносе колокольчик и усиленно им затрясла. Но к удивлению присутствующих он не издал ни звука. Римма перевернула его верх ногами и неожиданно обнаружила, что язык у колокольчика отсутствует. Изящные бровки удивленно взметнулись, плечико нервно дернулось, а сама дама прошипела:
— Ах, какое недоразумение! Сейчас сама схожу!
По веселому взгляду Лехуса герцог понял, кто удалил этот пресловутый язык.
— После чая сделайте вид, что ушли в отведенные вам комнаты и приходите ко мне в кабинет, — негромко сказал хозяин дома.
— Но, папа, мы не собирались здесь ночевать! — так же тихо возмутилась Рига.
— Ты же знаешь свою матушку! — фыркнул он, — другой возможности у нас поговорить не будет. А я понял, что пришло время очень многое тебе рассказать.
Перевел взгляд на лицо гостя. Этот молчаливый диалог был понятен лишь им двоим.
— И вас, молодой человек, этот разговор пока не касается! — Линдон удивленно дернулся. Опять его оставляют в стороне?
— Но если Рига позволит, вы можете присутствовать при нашей беседе, — поставил точку терр Роуд. Дальнейший разговор пока не получился, так как принесли чай, и их снова почтила присутствием Римма ти Роуд.
После чая молодые люди обнаружили, что им предоставлена одна комната на двоих, следовательно, и кровать там была одна.
— Мама, как это прикажешь понимать? — девушка нахмурилась, а ее лоб прорезала суровая складка.
— А что такое? — Римма явно прикинулась дурочкой. — Вы же все равно скоро поженитесь. Я думаю, терр Линдон будет мне благодарен? Не так ли, глубоко уважаемый терр?
При этом она снова распахнула свой веер и кокетливо повела плечами. Рига даже не поняла, это она с Раухом заигрывает или ее под него подкладывает?
— О, благодарность моя не будет знать границ! — широко улыбнулся паршивец, при этом сильнее сжал руку девушки, как бы давая понять, чтобы она держала язык за зубами. По ее закаменевшему лицу он понял, что она в этот миг с ним согласна, но потом потребует подробных объяснений.
Римма еще поворковала минут пять, показывая Линдону, что где лежит.
— Мама, я вполне с этим справлюсь сама! — возмутилась Регина, давая понять, что матушке пора бы уже и удалиться.
— Я и твою память освежаю! — фыркнула в ответ старшая ти Роуд, — ты же здесь уже семь лет как не была. Вдруг что-нибудь забыла?
— Я все помню, — буркнула Рига, продолжая хмуриться.
— Что ж, приятно провести время! — широко улыбнулась хозяйка поместья и покинула их комнату.
— Она тебе родная? — спросил Линдон, сразу после ухода мадам.
— Я всегда думала, что да. Но теперь появились некоторые сомнения, — покачала головой девушка. — Слишком разнятся чувства матушки с отцом. В его любви я не сомневалась никогда. Почему ты согласился на общую комнату? Я с тобой спать не собираюсь!
Она бросила гневный взгляд на мужчину, устроившегося в кресле. Он же шкодливо улыбнулся и неожиданно дернув, усадил ее к себе на колени.
— Ты не думаешь, что таким образом она нас проверяет? Действительно я твой жених, или это очередной спектакль с твоим участием. А СПАТЬ с тобой я тоже не собираюсь! — рассмеялся мужчина.
— Ах, ты! — она снова замахнулась на него рукой. Но он перехватил ее ладонь и неожиданно начал стаскивать перчатку с руки девушки.
— Что ты делаешь? — Рига постаралась забрать свою ладонь из его цепких пальцев. Только силы были неравны, и перчатка оказалась снятой и брошенной на пол. Тогда она просто сжала руку в кулак.
— И что ты там прячешь, маленькая злючка? — он, сопя от усердия, начал разгибать пальцы.
— Я не маленькая! — насупилась она.
— Ага, значит, против злючки ты не возражаешь? — усмехнулся мужчина, наконец, раскрыв девичью ладонь и молча взирая на шрам, идущий прямо посредине. А затем неожиданно поднес к губам и поцеловал то, что Рига считала настоящим уродством.
Кожа ладони была очень чувствительной, несмотря на повреждение. Практически десять лет девушка не снимала печаток, пряча руку от посторонних глаз. И сейчас простое прикосновение губ отозвалось в ее теле тысячами иголочек, заставляя притихнуть. А губы мужчины неожиданно прошептали:
— Огле… — она тут же дернулась, возвращаясь мыслями в далекое прошлое. Прозвище не было обидным, ведь его дал он, и знал о нем только он. На древнем языке оно, кажется, означало «уголек».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
