— Сэм, тебе придется приглядывать за этой парочкой, иначе они быстренько доберутся до сладкого и… — Анна умолкла, окидывая оценивающим взглядом открывшееся зрелище. — А, вот ты где, Хоуп! Я уж собиралась послать Адама разыскивать тебя!
— Алекс уже ее нашел. Бедняжка так проголодалась, что он…
— Сэм! — воскликнула Анна, тщетно пытаясь не смеяться.
— Очень рада, что вам всем так весело, — фыркнула Хоуп. — Ничего страшного — ради вашего удовольствия я готова быть весь вечер на арене… Я-то думала, что по крайней мере у тебя есть хоть немного такта! — обратилась она к Сэму.
Анна звонко расхохоталась.
— Мне надо переодеться, — с ледяным спокойствием проговорила Хоуп.
— На твоем месте я бы прошла через кухню! — крикнула сестра ей вслед.
Недолго думая, Хоуп последовала ее совету.
Глядя на себя в зеркало, Хоуп отчаянно пыталась привести в порядок мысли. Так — значит, он не женат. Кроме того, нисколько не заблуждается относительно ее чувств к нему; а после сцены в столовой демонстрировать холодность, пожалуй, поздновато.
— И что же дальше? — вслух поинтересовалась она и резко обернулась, заметив какое-то движение в зеркале. — Ты! Как ты вошел? — Она точно помнила, что заперла дверь.
Алекс покрутил на пальце ключ.
— Анна помогла мне. Не забывай — ванная находится между двумя спальнями.
— У меня не сестра, а предательница! — пожаловалась Хоуп.
— Если бы она не дала мне ключ, я бы выломал дверь. — Он сказал это без всякого геройства. — Просто я запомнил, как ты сбежала от меня в последний раз. После этого нам пришлось провести две недели в аду.
В аду? Так он — тоже?.. Это уже кое-что!
— Зимой в Колорадо отлично. Мне даже удалось покататься на лыжах.
— Знаю — я видел фотографии в колонке светских сплетен. Скажи, пожалуйста, за кого ты собираешься замуж — за финансиста или принца из Европы? Репортеры никак не могли решить.
— Ни за того, ни за другого!
— Разумно, — одобрил он. — В конце концов, не такой уж видный этот принц, а финансист не купит себе здоровья ни за какие деньги.
Хоуп не откликнулась — она, не мигая, смотрела на Алекса.
— Что ты делаешь?
— Запираю дверь, чтобы нам никто не помешал. — Его широкие плечи преградили ей дорогу ко второй двери, в которой Хоуп неосторожно оставила ключ.
— Немедленно отдай ключ!
— Доставай, если хочешь. — Он лениво засунул ключ за пояс своих темных брюк.
— Алекс, — задыхаясь, еле слышно произнесла Хоуп, — что ты делаешь?!
— Да, я понимаю, это не оригинально. В фильмах сороковых годов женщины то и дело засовывали самое для них важное за корсаж. Можешь считать, что я голосую за равноправие полов. Между прочим, румянец тебе очень идет.
— Ты единственный, кому удается вогнать меня в краску.
— Благодарю за комплимент, — с довольной улыбкой поклонился он.
— Вовсе это не комплимент, — горячо возразила она. — Кошмар какой-то! С тобой я вечно попадаю в неловкие ситуации!
— Секрет в том, что ты меня любишь.
— Что?! — слабо ахнула она, с трудом пытаясь изобразить презрительную мину. Ну конечно, ему все известно! Вот и считай себя после этого великой актрисой!
— Ты отлично меня слышала. И я не отопру двери, пока ты мне этого не скажешь.
— Ты самый самоуверенный наглец из всех, кого я знаю!
— Тебе придется привыкать — я слишком стар, чтобы меняться.
— Ни для чего ты не стар, и… — начала было Хоуп и запнулась, обескураженно глядя на него. — Как это — мне придется привыкать? — осторожно осведомилась она.
— Нам вовсе не обязательно венчаться сразу — можем пожить и так, если ты против официальных уз.
Господи, и почему она не могла понять этого раньше? Ну разумеется, он так же не уверен в себе, как и она; и так же боится услышать отказ! Это было озарение.
— Ты делаешь мне предложение?
— Нет, Хоуп, я не могу просить твоей руки. Ну вот, опять! Господи, только бы он не оказался все-таки женат!
— Это еще почему?
— Я слишком боюсь, что ты мне откажешь. Понимаешь, я не представляю, что делать, если ты не станешь частью моей жизни — самой ее важной частью.
Никто и никогда не смотрел на нее такими глазами. Хоуп показалось, что еще мгновение — и она умрет от счастья.
— Ну скажи же хоть что-нибудь, — тихо попросил он.
У нее не было сил отвечать — горло сводило судорогой. Она закрыла лицо руками.
— По-твоему, это смешно? Открываешь женщине свое сердце, а она смеется! Да я…
— Нет, Алекс, если ты меня придушишь, у нас ничего не получится. Я вовсе не смеюсь — я плачу, — призналась она, подняв к нему мокрое от слез лицо. — От счастья, дурачок ты мой.
— Слава Богу, — с облегчением выдохнул он, притягивая ее к себе.
— Ах, Алекс… Я люблю тебя.
— Я же тебе говорил! — Торжествующе сверкнув глазами, он с жадностью припал к ее губам и вдруг спохватился. — Постой-постой, а ты случайно не вздумала вскружить мне голову в отместку? — Его смеющиеся глаза с подозрением прищурились.
— Издеваешься, да?
— У меня, знаешь ли, тоже есть гордость.
— Успокойся, — негромко отозвалась она. — Я сходила с ума всю неделю, думая, что ты женился на Ребекке. Как только ты мог?..
— Любовь моя, клянусь, когда я подкупил Джонатана и уговорил его привести тебя в ресторан, мне и в голову не приходило, что ты сделаешь столь радикальный вывод.
— Что?! Ты подкупил Джона? Алекс поморщился.
— Так и знал, что проговорюсь… Ну, если уж тебе хочется все знать, мне очень надо было повидать тебя — и лучшего способа я просто не придумал.
— И чем же ты, интересно, его соблазнил?
— Он без ума от антикварных автомобилей. Правда, выбранную им модель клиенты ждут по пять с лишним лет… Словом, теперь он разъезжает в новеньком авто ручной сборки.
— Да это же взятка!
— Творческое решение проблемы, не более того. Чтобы заполучить тебя, я готов нарушать все уставы и устои.
Это было лестно.
— Но все равно ты видел, что я подумала… — Она умолкла, не в силах оторвать взгляд от его подвижного рта.
— Ты напилась — помнишь? До сих пор не понимаю, как я смог тогда удержать себя в руках, — хрипло признался он. — Вечером тебе было не до разговоров, а утром я только собрался все тебе объяснить, как тебя затошнило. — Голос у него обиженно дрогнул. — Ничего не скажешь, подходящее время я выбрал!
