Она ахнула:
― Ну-ка, ну-ка, и что же?
― Мы со Славой вчера переспали, ― понизила я голос, наклонившись к ней.
― Ого!
― Тихо ты! ― рассмеялась. ― Не на всю же кофейню это обсуждать. Там ничего серьезного, так, просто ночь.
― Он же женат?
― Уже не очень.
― И как оно?!
― Очень даже неплохо…
Зал в Славином театре был больше привычных для меня репетиционных площадок. Немного пугающее пространство для трех человек.
― Итак, мы сегодня без гитары, ― констатировала я. ― Перебрала несколько вариантов песен, пока что могу предложить…
― Я тоже могу, ― послышался за спиной почти равнодушный голос.
Взвизгнув, я бросилась вверх по ступеням и обняла его владельца:
― Иван, ты вернулся!
― Да что ты заладила, Иван да Иван. Давай просто ― Ваня? ― положив ладонь на мою талию, прошептал он мне на ухо.
Я шутливо ткнула его в плечо, отстранившись:
― Мы скучали по тебе. Итак, предложения ещё у кого-то есть?
Я взглянула на Славу и не ожидала услышать робкий вопрос с другой стороны:
― У меня есть, можно?
― Да, конечно, ― невольно и я заговорила тише.
― Я тут написал кое-что, но мне нужна помощь со словами, ― продолжил Гена. ― Они не все встают на свои места.
― Ничего себе, показывай конечно!
После пробного прогона песни мы остались в восторге.
― То что надо! Совсем не депрессивно, и Лоре с Иваном идеально подходит. Сейчас вот тут заменим на «плащ», а тут на «грифель»…
Два часа репетиции промелькнули в подгонке песни по фигуре, мы смеялись и спорили, создавая нечто необыкновенное и только наше. Вместо безликих ультимативных произведений мы сами увидели новое направление для развития группы. В этот момент я поняла, что станет лучшим ключом к работе в команде, это открытие было банальным и единственно верным ― музыка, что же ещё? Поставив телефон на карманный штатив, под укоризненным взглядом уборщицы и с ответными гримасами Ивана и Славы «ещё чуть-чуть», мы записали первую версию песни в тот же вечер и завели канал на ютубе.
Как выглядит семья? Это и родители у наряженной елки с фотоаппаратом, и подруги в баре с бесконечными шотами и смехом, и тетушки за чайным собранием в библиотеке. Никогда не считала, что семья одна ― биологическая или приемная, у каждого из нас семейных кругов может быть куда больше. В этот вечер я ощутила создание ещё одной семьи, такой же близкой и важной как прочие.
― Уже уходишь?
Иван с Геной продолжали обсуждение песни. Слава подал мне пальто.
― Да, поздно ведь. Такси приедет через десять минут.
Он внезапно, быстро оглянувшись на ребят, прижал меня к себе.
― Не хочешь снова ко мне?
Если после смерти я попаду в рай ― надеюсь, моим раем будет бесконечная поездка в транспорте.
Вариант первый ― наземный участок метро над рекой, я могла бы вечно проезжать его по кругу. Пока работала в офисе, до библиотеки, не успела изучить как следует и малой части домов вокруг, а их ведь так много, можно было бы выучить каждую трещину, только дайте время.
Вариант второй ― я могу стать собачкой на переднем сиденье машины. Пялиться в окна, тяжело, но довольно дышать, высовывать голову наружу или просто неподвижно смотреть вперед на бегущие навстречу фонари.
Помню, у меня был мимолетный ухажер, фотограф. В тот же период, когда я сбегала на море, когда только и мечтала, что исчезнуть от двух самых близких мужчин, парня и друга, чтобы не было так всё сложно, он забрал меня однажды. Просто приехал среди ночи с другого конца города и увез. Я рассказывала о своих проблемах, мы мчались за городом по шоссе за пончиками, в какую-то придорожную кафешку.
Даже странно, что при моих проблемах с вестибулярным аппаратом я так сильно люблю кататься. Возможно, и то, и другое ― по причине отсутствия такой возможности в детстве.
Час на переднем сиденье такси ― совсем не то же, что час в метро или автобусе. Количество мыслей всегда не помещается в этот промежуток, проехавших мимо огоньков ― на десяток хотя бы меньше, чем нужно.
Достаточно, чтобы осознать, что «одна ночь» становится не одной.
Недостаточно, чтобы разобраться, что делать дальше.
Утро с любимым мужчиной ― особое, давно забытое ощущение, лишь слегка покалывающее теплом где-то в груди. Когда утреннее раздражение не появляется, и хочется не чая, а обнять, уткнуться носом в затылок, коснуться руки на одеяле. Переплести пальцы, ощутить на них поцелуй, а уже через секунду увидеть глаза, провести рукой по колючему «ежику» волос. Положить голову на плечо, осторожно гладить, вдыхать неповторимый запах кожи, шептать и хихикать. Долго собираться встать сварить кофе, каждый раз сдаваться, потому что слишком сложно встать, расцепившись.
Утро с мужчиной нелюбимым ― кофе, омлет, попытки оттереть следы косметики, почистить зубы пальцем, надеть линзы перед неудобным, слишком высоко висящим зеркалом, разгладить складки платья. Не опоздать на работу, не забыть у него нижнее белье в спешке, или шапку, или блокнот, или что угодно, за чем пришлось бы возвращаться. Избегать разговоров о прошедшей ночи и дальнейших планах.
Теперь я уже научилась отличать эти категории и не хотела снова оказаться не с тем.
― Слав, давай лучше друзьями останемся?
― У тебя вид утомленный, не выспалась? ― заглянула в кабинет Зоя.
― Да, можно и так сказать… Сейчас, ещё пару чашек кофе и буду в норме. Ты тоже что-то вымотанная прям?
― Ой… ― оглянувшись, она закрыла за собой дверь и присела напротив меня. ― Бабушке плохо совсем. Может, зря я в учебу ввязалась, ничего не успеваю теперь… Вчера не ходила на занятия. Мама говорит ― бросай.
― Ты что! Ни в коем случае. Это ведь твоя мечта, родители так же могут отпрашиваться хоть иногда. Вы ведь семья.
― Думаешь, не сдаваться? ― глянула она на меня.
― Уверена, Зой. Ты справишься. Я могу чем-то помочь?
― Да, подмени меня, пожалуйста, сегодня на абонементе. Я правда к Анастасии Витальевне ещё не ходила…
― Я договорюсь. Не переживай, прорвемся.
Она улыбнулась, быстро вытерев уголки глаз. Я крепко сжала её пальцы на прощание.
Оказалось, я успела отвыкнуть от работы с людьми, сидя в отдельном кабинете. Отношение коллег также изменилось ― улыбаясь мне поверх отчетов, они были спокойнее, чем сейчас, работая рядом. Заданий мне практически не доставалось, и я успела погрузиться в чтение, когда услышала:
