Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Лет через пятьдесят дома престарелых будут забиты старикашками, слушающими Джастина Бибера на ретроволне и болтающими о том, что раньше фильмы были в 2D, – сказал Остин, когда мы съехали с автострады.
– Мы не одиноки в своих желаниях. Наши стремления – стремления многих, – произнесла Кэссиди. – Цитату я, конечно, перефразировала. Но это Фитцджеральд.
– Вряд ли он имел в виду неопетов, – подколол ее Тоби. Он встал на перекрестке, ожидая своей очереди повернуть.
– Он имел в виду человеческую природу, – парировала Кэссиди. – И если наше поколение стремится к миру, в котором еще не было смартфонов, то пусть так и будет. Нет смысла все списывать на непрекращающееся воздействие недавнего прошлого. Если бы массовую культуру можно было предсказать, то все бы устаревало, не успев возникнуть.
Мгновение никто ничего не говорил, а затем Остин рассмеялся.
– Боже, чему в наши дни учат в частных школах?
– Традиционализму, – невозмутимо ответила Кэссиди.
В атмосфере торгово-развлекательного комплекса чувствовалась подспудная лихорадочность. Мы глазели на всех вокруг, задаваясь вопросом, кто пришел сюда поучаствовать во флешмобе, а кто – закупаться.
Мы приехали рановато, поэтому заглянули в «Барнс энд Нобл». Тоби с Остином направились в отдел с графическими новеллами, а мы с Кэссиди зашли в отдел искусства, где пролистали книгу Бэнкси – андеграундного художника граффити, о котором я никогда не слышал.
– Обожаю одну его выходку! – сказала Кэссиди с блестящими от возбуждения глазами. – Он как-то раз напечатал кучу фальшивых банкнот и швырнул их в толпу. Решив, что это настоящие деньги, люди пытались потратить их в магазинах. Они страшно разозлились, узнав о розыгрыше. И что же ты думаешь? Сейчас эти банкноты продаются на «Ибэй» за баснословные деньги. Получается, они одновременно и настоящие, и фальшивые, понимаешь? Они ничего не стоят как деньги, но бесценны как искусство. Мой брат любил рассуждать о таких вещах, о ценности искусства, о том, можно ли назвать хирургию искусством, если причислить к ней пирсинг и тату…
Кэссиди умолкла, закрыв книгу.
– Нужно найти Тоби и Остина.
– Они могут подождать. – Я поднял лицо Кэссиди к своему и поцеловал.
– Правда? – мурлыкнула она мне в губы.
Когда мы прервали поцелуй и отстранились, то увидели стоявшего неподалеку Тоби. Он смотрел на нас, скорчив мину. Чувствуя легкую неловкость, мы с Кэссиди медленно пошли к эскалатору.
– Эй, я тебе кое-что принес.
Я достал из кармана занятый у отца айпад и протянул ей. Она озадаченно уставилась на него.
– Взял взаймы. И закачал несколько песен.
Губы Кэссиди дрогнули в улыбке.
– Ты сделал для меня флешмобный плей-лист?
– Вроде того. Тебе осталось только нажать «плей». Я синхронизировал его со своим, чтобы мы могли танцевать под одни и те же песни.
Это на меня в полночь нашло озарение, и я до двух не спал, выбирая идеальные треки. Я воображал, как романтично это будет: мы с Кэссиди вдвоем посреди толпы незнакомцев танцуем под одну и ту же музыку.
Улыбка сошла с лица Кэссиди, и я понял, что чем-то ее разочаровал.
– Что такое?
– Эзра, это флешмоб. Смысл в том, что все танцуют под свою музыку. Вся прелесть в стихийности и случайности. Сотни незнакомых людей выбирают свою собственную песню, чтобы выразить под нее себя. Это огромный танцпол, на котором одновременно играют различные музыкальные жанры, и никто не должен знать, что слушает другой.
– Прости, – смущенно пробормотал я.
Кэссиди, ободряюще улыбаясь, вернула мне айпад.
– Не переживай. Ты же не знал.
– Ты можешь послушать эти песни в случайном порядке, – предложил я. – Тогда мы будем танцевать под разную музыку.
– Не нужно. – Теперь Кэссиди снова улыбалась искренне и широко. – Я лучше станцую под свои песни, а ты потом попробуешь угадать, под какие.
Тоби с Остином спустились по эскалатору пешком и ждали нас у выхода из книжного. Остин купил книгу и засовывал полиэтиленовый пакет в свой вездесущий рюкзак.
– Идемте, – нетерпеливо позвал Тоби. – Две минуты до начала!
Мы собрались в центральном дворике: толпа старшеклассников и студентов, бродивших вокруг с нарочито беспечным видом. Все с мобильными в руках в ожидании, когда пробьет ровно пять. Группка хипстеров кивнули нам и заметили, что галстук-бабочка Тоби – «высший класс».
– Видите? – ухмыльнулся он. – Галстуки-бабочки рулят.
Мы забили себе местечко у фонтана – по мнению Тоби, тут мы должны были оказаться в самом центре происходящего. «Гроув» был переполнен, что неудивительно для пяти вечера в пятницу. По пешеходным дорожкам прогуливались семьи с колясками и туристы с дорогими камерами. Они ни на кого не обращали внимания, занимаясь своими делами: покупками или осмотром достопримечательностей. Еще одну долгую и мучительную минуту сотни незнакомцев с предвкушением ждали начала рейва, делая вид, будто ничего необычного не происходит.
Затем Тоби шепнул:
– Сейчас.
Точно по невидимому сигналу все надели наушники и включили музыку. Из магазинов высыпали подростки. Они мчались в центральный дворик, чтобы присоединиться к танцевальной вечеринке.
Это было феерично. Незнакомые люди улыбались друг другу, исполняли брейк-данс, отрывались под рок или плавно двигались под неведомый, слышимый одним им ритм. Я увеличил громкость в своих наушниках, неловко танцуя под The Clash.
Кэссиди надела дорогие диджейские наушники. Позолоченные, они блестели на солнечном свете. Крепко прижав их к ушам и закрыв глаза, она танцевала так, словно никого рядом нет и никто на нее не смотрит. Подол ее бирюзового платья высоко взметался, а старинные часы на цепочке в виде кулона подпрыгивали на груди. От ее красоты у меня перехватывало дыхание.
Тоби шутковал, выделывая комичные танцевальные движения, вроде «иди по магазинам, купи продукты» и «пульверизатор». Он явно наслаждался собой и жизнью. А Остин как-то замысловато двигал руками, вероятно, танцуя техно.
Незнакомые люди вокруг нас объединялись в пары и танцевали вместе, смеясь. Меня потрясло то, сколько народу записывало происходящее на видео, не имея возможности в нем поучаствовать. Один взрослый парень в костюме банана, жаждая внимания, непристойно двигал тазом. Интересно, чем он зарабатывал на жизнь? Работал в каком-нибудь респектабельном банке или занимался чем-нибудь крайне унизительным?
Однако этот флешмоб был устроен не для каких-то парней-бананов, неловко застывших с видеокамерами людей или толпы, собравшейся поглазеть, что тут творится. Он был для таких, как Кэссиди. Тех, кто танцевал так, словно на них никто не смотрит, словно это мгновение само по себе прекрасно и вечно и не нуждается ни в каких фото- и видеодоказательствах. Поэтому я закрыл глаза и тоже попробовал всецело отдаться этому мгновению.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
