Джастин с трудом перевел дыхание, выпрямился, и теперь тело его казалось негибким и оцепеневшим. Он осторожно повернул ее спиной к себе и принялся застегивать пуговицы на ее платье.
– Прошу прощения, – сказал он хрипло. – Я не думал, что это случится.
Едва ли требовалось извинение. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Ей хотелось и большего. Но она не могла сказать ему об этом.
– Вашей вины в этом нет. Просто случилось то, что случилось.
Эти пронзительные серые глаза, всегда непроницаемые, сейчас были полны смятения. Потом они приняли обычное выражение. Он снова надел маску.
– Учитывая возможные последствия, лучше, чтобы такого больше не случалось. Было бы разумнее, если бы мы некоторое время не виделись. – Он отстранился от нее, опустил закатанные рукава рубашки и застегнул пуговицы на манжетах. – Я уеду из города. У меня есть кое-какие дела. Меня не будет несколько недель.
Сердце ее сжалось.
– Несколько недель? – Она старалась не думать о том, каким мрачным станет теперь этот большой пустой дом без него. И как отчаянно она будет по нему скучать. – Но вы ничего не говорили о своем отъезде.
Джастин выглядел смущенным, и она поняла, что это решение он принял только что. Он уезжал из-за нее, из-за того, что произошло между ними, а ведь то, что случилось, было скорее ее виной, чем его.
– Мне надо проверить, насколько продвинулись дела на текстильной фабрике. Я оставлю список работ, которые вам предстоит выполнить, пока меня не будет. Вам будет лучше, если я не стану вам мешать и отвлекать вас.
– Да… думаю, это так.
Но едва ли его присутствие было для нее большой помехой. Она с нетерпением ждала возможности обсудить с ним сделанную работу, и их дискуссии всегда были оживленными, приятно работать с ним, интересно узнавать от него новое о бизнесе, о том, куда и как следует вкладывать средства и в каких случаях можно проиграть, узнавать о банках, выплачивающих самые высокие проценты, и о людях, у которых лучше всего сделать заем. Ей нравилось разговаривать с ним и было приятно знать, что он где-то рядом, в доме.
Джастин сделал несколько шагов, снял фрак со спинки стула и натянул на свои широкие плечи.
– Я выйду прогуляться. Домой вернусь поздно.
Эриел промолчала, просто смотрела, как красиво и грациозно он двигается, как стремительно покидает комнату. В последнее время он стал часто возвращаться поздно вечером. Он пытался защитить ее и, возможно, себя тоже от снедавшего его желания, которое продолжал испытывать к ней. Впервые с того момента, как она поселилась в особняке на Брук-стрит, Эриел осознала, что ей уже не хочется обороняться от графа.
Глава 12
Клэйтон Харкорт постучал в дверь дома Джастина и нетерпеливо ожидал, пока дворецкий впустит его.
– Добрый день, мистер Харкорт. – Ноулз распахнул перед ним тяжелую деревянную дверь с обычным непроницаемым видом. – Мне ужасно жаль. Лорда Гревилла нет дома. Если желаете, можете оставить ему записку.
Клэй нахмурился. Он пришел поговорить о деле, и у него было мало времени.
– Да, пожалуй, я так и сделаю. Мне надо кое-что обсудить с ним. Надо, чтобы он взглянул на эти бумаги. Если позволите, я оставлю их в кабинете.
Он вошел в темный и мрачный вестибюль, держа под мышкой кожаный саквояж. Снял лайковые перчатки, бросил их в свою бобровую шапку и отдал дворецкому, который провел его в кабинет Джастина. Ноулз распахнул дверь и вошел первым.
– Простите, мисс Саммерс. Я не знал, что вы еще работаете. Мистер Харкорт принес какие-то бумаги для лорда Гревилла. Он хотел бы оставить ему записку.
– Конечно. Пожалуйста, входите.
Она встала из-за письменного стола, прекрасное видение в ярко-синем платье с белой отделкой. Ее золотистые волосы были причесаны как обычно. Улыбаясь, она подвинула к Харкорту хрустальный письменный прибор.
– Благодарю вас. Это займет не более минуты.
Она показалась ему еще красивее, чем он запомнил: вся золотистая и бело-розовая, она была свет и сияние, и это так контрастировало со смуглой красотой Джастина. Он понял, что так привлекало в ней Джастина. Но это и обеспокоило его. Он доверял очень немногим женщинам: великое множество особ женского пола были готовы обвести мужчину вокруг пальца, просто чтобы посмотреть, как он будет страдать и корчиться.
Ноулз возвратился к своим обязанностям, а Клэй обратился к Эриел. Возможно, краткий разговор с ней успокоит его.
– Я надеялся застать лорда Гревилла дома, – сказал он, чтобы хоть как-нибудь завязать разговор. – У меня есть деловое предложение. Я подумал, что оно могло бы заинтересовать его. Я редко позволяю себе заниматься финансовыми вопросами, но эта небольшая сделка показалась мне столь привлекательной, что я решил рискнуть.
– Боюсь, что он будет дома поздно. А завтра он собирается уехать в Кадемон, и, должно быть, пробудет там несколько недель. – Эта перспектива вовсе не радовала ее.
– Если у меня правильные сведения, в прошлый раз вы сопровождали его туда?
– В тот раз все было иначе.
– Как это?
Она слегка вздернула подбородок:
– Он собирался сделать меня своей любовницей, о чем вам, вероятно, известно.
Ее прямолинейность вызвала у него усмешку, но он тотчас же подавил желание улыбнуться.
– Похоже, все изменилось.
– Да.
Но, судя по всему, ее это не обрадовало.
Клэй открыл свой саквояж, вынул из него бумаги и положил стопку на угол письменного стола.
– Знаете, он бы обращался с вами хорошо. Джастин ничуть не похож на своего отца. Я не припомню, чтобы у него были любовницы, что, впрочем, не означает, что он всегда вел монашеский образ жизни.
– Я уверена в этом. Не сомневаюсь, что многие женщины охотно приняли бы предложение стать его любовницей.
– Да, если бы он пожелал их. Я думаю, что вы значите для него много больше. Для него это не просто интрижка. – Эриел не ответила. Ей было нелегко найти достойный ответ. – Не знаю, насколько хорошо вы теперь его узнали. Он вовсе не такой бессердечный человек, каким кажется.
Ее прелестное лицо выразило живейший интерес.
– Вы расскажете мне о нем?
Клэй улыбнулся:
– А что бы вы хотели узнать?
– Он кажется таким замкнутым. Неужели никогда не было никого, с кем бы он был близок? Кого-нибудь, кто был бы по-настоящему привязан к нему? Я знаю, что мать бросила его, а отец никогда им не интересовался. Его сестра занята только собой. Однажды он упомянул свою бабушку, но похоже, что он с ней не видится. А юный Томас по большей части живет за городом.
