— Вовсе нет, я очень рада, — выдавив вежливую улыбку, ответила Харриет.
В теории все было замечательно, но теперь, снова увидев Лео, — в черном свитере и черных брюках, усталого, осунувшегося, но все равно неотразимо привлекательного, — Харриет все яснее понимала, что никогда его не забудет.
— Мама вернулась из Калифорнии, чтобы побыть с Миреллой, — заговорил он, — но отец вместе с Данте остались там. Брат наверняка будет жалеть, что не повидался с тобой.
— Тяжело тебе, наверно, управляться без него? — вежливо поинтересовалась Харриет.
— Да, мне тяжело — но не потому, что Данте нет рядом! — сверкнув глазами, ответил Лео.
По счастью, в этот момент вошла Сильвия с подносом. Несколько минут в присутствии прислуги помогли Лео овладеть собой: когда Сильвия вышла, он бесстрастным тоном заговорил о постороннем, спросив Харриет, не тяжело ли ей сидеть с больной.
— Что ты, вовсе нет! — ответила она. — Нонна так интересно рассказывает о своей молодости, о том, какими были в детстве вы с Данте и Миреллой, какие праздники устраивал ваш покойный дедушка…
— В молодости Нонна была настоящей красавицей, — заметил Лео, и взгляд его смягчился. — После ужина я покажу тебе старые фотографии — у нас есть несколько альбомов.
Остаток вечера прошел спокойно, Лео рассказывал о своей работе, и Харриет слушала его с неподдельным интересом. После ужина она предложила пойти проведать Нонну.
Лицо синьоры Фортинари озарилось радостью, когда она увидела молодых людей вместе.
— Как мне повезло, что Харриет приехала составить мне компанию! Верно, Лео?
— Конечно, — отозвался тот. Лицо его оставалось непроницаемо. — Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше! Особенно теперь, когда вижу вас вдвоем!
— Нонна, — поспешила прервать ее излияния Харриет, — Лео рассказал мне, что у вас есть альбомы со старыми фотографиями. Можно мне их посмотреть?
— Разумеется, милая! Лео, принеси альбомы из библиотеки, мы посмотрим вместе!
Лео выполнил ее просьбу, но, вернувшись, твердо заявил, что время позднее и Нонне пора спать, а фотографии можно посмотреть и завтра.
— Хорошо, буду послушной больной, — кротко улыбнулась Нонна и подставила Лео щеку для поцелуя. — Ты заедешь завтра?
— Непременно.
— А я загляну к вам еще до завтрака, — пообещала Харриет.
Вдвоем они вышли в холл; взглянув на часы, Лео покачал головой.
— Мне пора. Много бумажной работы.
— Спасибо, что составил мне компанию за ужином, — тихо произнесла Харриет.
— Харриет… — начал он, но тут же оборвал себя: — Нет, не стоит. Нет смысла в такой поздний час затевать разговор, который непременно закончится спором. Спокойной ночи, Харриет. Отдыхай.
— Спокойной ночи. — Она подошла к окну, где подмигивали с черного бархата небес удивительно крупные, сверкающие звезды. — Как здесь хорошо! Жаль, что Нонна больна, но все равно я очень рада, что приехала!
— А я не рад, — сумрачно отрезал Лео.
— Но ты сам попросил меня…
— Да, не рад, — с неожиданной силой произнес он, — потому что не знаю, как переживу твой отъезд!
В эту ночь Харриет долго не могла заснуть. «Нас обоих влечет друг к другу, — думала она. — Пусть Лео не любит меня, но его снедает страсть. Зачем же я мучаю себя и его? Жизнь слишком коротка, чтобы из-за глупой гордости отказывать себе и другим в счастье!»
На следующее утро после завтрака Харриет и Нонна, как и собирались, принялись разбирать старые фотографии. Страница за страницей развертывалась перед Харриет история Виттории Фортинари: юная красавица в нарядах по моде тридцатых годов; она же — в подвенечном платье под руку с импозантным красавцем женихом; с маленькими детьми — Роберто, отцом Лео, и Анной, матерью Розы. Были здесь и более поздние фотографии: Харриет от души смеялась, глядя на фотографии маленького Лео и Лео-подростка. Оказывается, уже в те далекие времена вид у него было невыносимо гордый и надменный! А вот Лео постарше, а рядом — совсем молоденькая Роза, что смотрит на него с нескрываемым обожанием…
— А это Луиза Браччо? — спросила Харриет, увидев на снимке рядом с Лео молодую женщину поразительной красоты.
— Да. В то время она была хороша, но с возрастом очень подурнела. Ей не так повезло, как Софии, — у нее нет богатого мужа, чьи деньги помогают бороться с возрастом! — улыбнулась Нонна.
Харриет невольно расхохоталась.
— А вот здесь я еще не замужем, — вздохнула Виттория, указывая на снимок, изображающий двух девушек на венецианском карнавале — обе в длинных плащах и причудливых масках. — Это моя кузина, скоро мы потеряли с ней связь.
— Что же с ней случилось?
— Убежала из дому и вскоре умерла. Ладно, не будем о грустном.
И синьора перевела разговор на другое, однако скоро заметила, что Харриет слушает ее рассеянно.
— Что такое, милая?
— Как звали вашу кузину?
— Кьяра. Я любила ее, как сестру, но… дорогая, что с тобой?
— Извините… я сейчас вернусь. — С этими словами Харриет вскочила и стремглав бросилась в свою комнату. — Это она? — спросила девушка, показывая Нонне принесенную с собой фотографию.
Синьора в изумлении уставилась на снимок.
— Господи! Конечно, это Кьяра! Харриет, откуда у тебя ее фотография?
Только сейчас Харриет сообразила, что ее собеседнице вредно всякое волнение.
— Ради бога, не волнуйтесь, — залепетала она, — если вам станет хуже, я никогда себе не прощу…
— Успокойся, дитя мое. Единственное, что мне грозит, — смерть от любопытства. А теперь садись и рассказывай.
Харриет повиновалась и рассказала синьоре все, что знала о судьбе Кьяры Руссо. Во время рассказа на глазах у Нонны не раз выступали слезы, но, когда история была закончена, Виттория радостно рассмеялась.
— Значит, ты — внучка моей милой Кьяры! Неудивительно, что я сразу ощутила какую-то внутреннюю связь и с тобой, и с твоей матерью! И теперь понятно, почему ты так похожа на Розу — мы с Кьярой в молодости тоже были похожи, как сестры. Я и Розу особенно люблю потому, что она напоминает мне подругу детства. — Она вздохнула. — Когда Кьяра сбежала из дому, ее отец — он был суровый человек, старой закалки, — отрекся от нее и запретил нам даже упоминать ее имя. Как я рада узнать, что она все-таки нашла свое счастье! Подумать только — если бы не ваш с Розой «заговор», мы бы так и остались в неведении!
Синьора так обрадовалась открытию, что порывалась немедленно встать с кровати, уверяя, что чувствует себя совсем здоровой. Отрезвила ее только угроза сиделки немедленно позвонить врачу.
— И потом, — добавила Харриет, — если вам станет хуже, все будут винить в этом меня.
