Натан сел рядом с ней и поправил плед. Она не понимала, почему он так добр. Ведь ее признание должно было оттолкнуть его. Еще совсем недавно он стоял на пороге и собирался уйти из этого дома, променять ее любовь на незатейливые удовольствия, которые могла предоставить ему Саша, ее податливое тело.
– Единственный способ освободиться от чувства вины – это полностью во всем признаться. Властям. Нужно… – его голос немного дрогнул, но через секунду вновь обрел твердость, – расплатиться по долгам. Уверен, у тебя были веские причины для того, что ты сделала. Не могу поверить, что ты способна обидеть какое-нибудь живое существо. А убить человека… Это должна быть какая-то чрезвычайная ситуация… Мы во всем разберемся, дорогая, наймем первоклассных адвокатов.
Оливия нахмурилась и коснулась пальцами висков. Голова ее шла кругом.
– Следствие… Решение суда присяжных – смерть в результате несчастного случая… В машине у пассажира не было воздушной подушки, только у водителя, но, если бы я была более внимательна, сосредоточенна, этого никогда не случилось бы. Та, другая машина ехала прямо на меня. Я должна была свернуть, но стена… Я должна была ее видеть…
Оливия начала рыдать, тихо, безнадежно. Натан прижал ее к себе.
– Он погиб в автокатастрофе? – спросил он, когда она выплакалась. В его голосе уже не было прежней суровости. – Расскажи мне об этом. Ты никогда не рассказывала мне о смерти Макса. Вообще очень мало о нем рассказывала. Вероятно, ты не делала этого, потому что до сих пор скучаешь по нему? Мне не хотелось заставлять тебя говорить о твоем первом браке. Я ждал, когда ты сама захочешь это сделать, когда будешь готова. Расскажи мне сейчас.
– Мы абсолютно не подходили друг другу. Два разных человека, – прошептала она, уткнувшись Натану в рубашку. Она не понимала, почему он прижимал ее к себе, но ей не хотелось от него отрываться. Сейчас все было так, как прежде, как будто между ними никогда не возникало никаких осложнений. Чем дольше Оливия сможет сохранить эту иллюзию, тем в большей безопасности она будет себя чувствовать. – Макс поразил меня с первого взгляда. Он был полон жизни и энергии. Но прошел год со дня нашей свадьбы, и я поняла, что мы совершили ошибку и едва ли из нашего брака что-либо получится. Но я не сдавалась. Я решила, что если вышла замуж, то должна как-то приспосабливаться. Макс все время начинал какое-нибудь новое дело, ничего серьезного, выбрасывал наши деньги на ветер. Оглядываясь назад, я понимаю, что все могло быть по-другому, если бы я вела себя иначе. Мне следовало бы помогать ему, уберегать его от бессмысленных действий, успокаивать. Бог свидетель, одна из его затей вполне могла бы принести ему прибыль, и он бы имел успех, к которому всегда так стремился.
– Но я!.. Я ничего этого не делала! – Ее тон выражал презрение к самой себе. – Я решила, что один из нас должен иметь постоянную, хорошо оплачиваемую работу. И этим человеком должна была стать я. Я работала круглыми сутками, и мы почти не виделись. В результате… – Голос Оливии на мгновение затих. – Совсем недавно меня поразила мысль, что мое настоящее очень схоже с моим прошлым. Я увидела некую параллель. Решив остаться работать в компании и помочь Джеймсу, считая это правильным шагом, я совсем не подумала о нас, о том, как мое решение скажется на наших отношениях.
Оливия подняла голову и дрожащими пальцами откинула волосы с лица.
– Я собиралась сказать Джеймсу, что ему придется работать без меня. Незаменимых нет. Он вполне может самостоятельно разобраться с тем, что натворил Хью, и восстановить доброе имя компании. Тебе я нужна больше. – Она почувствовала, как Натан еще крепче прижал ее к себе. – Но все… пошло не так.
Натан встретил Сашу.
Оливия сжала губы. Она не станет больше плакать. Никогда! У нее не было сил смотреть Натану в глаза. Этот взгляд слишком остро напоминал ей о том, что она потеряла.
– Ты хотел знать, как все кончилось… – продолжила она. – Во всем была виновата только я. Если бы я была другой, была бы партнером своему мужу, вероятно, все было бы иначе, не так плохо. Однажды он познакомился с женщиной, которая писала книги из серии "Помоги себе сам". Она убедила его основать небольшую издательскую компанию. Макс решил, что это великолепная идея, и даже заложил наш дом, чтобы собрать средства для ее осуществления.
Впервые я услышала об этом проекте в тот злосчастный вечер. Макс пригласил эту женщину поужинать в ресторане и обсудить дела. Он позвонил мне из ресторана и попросил заехать за ним. – Оливия вздохнула и почувствовала крепкое объятие Натана. – Мы высадили нового делового партнера Макса у ее дома. Максу захотелось сесть за руль, но я ему не позволила. Он слишком много выпил.
Когда мы остались одни, он сказал мне о закладной на дом, сказал, что ему нужны еще деньги, много денег, чтобы начать проект. Он говорил, чтобы я попросила в долг у Джеймса. Но я знала, что Макс никогда не сможет вернуть долг, что все его деньги утекут сквозь пальцы, как это было уже множество раз. Поэтому я отказала ему. Он меня ударил. – Оливия посмотрела на Натана. – Это было не в первый раз. Он и раньше бывал жестоким. Правда, потом очень сожалел и просил прощения, умолял. Я всегда прощала, но как-то предупредила его: если такое повторится, я уйду от него.
Больше он не поднимал на меня руку, но я всегда этого боялась. А в ту ночь… – Шепот Оливии ясно звучал в тишине комнаты. – Я вела машину. Мне бы следовало остановиться. Выйти из машины. Оставить Макса одного. Но когда он ударил меня, что-то внутри меня взорвалось. Я понимала, что он пьян, что жестокость, которую он сдерживал, вырвалась наружу. От нее было некуда деться. Я физически ощущала ее!
Я сказала Максу, что с меня достаточно. Я ухожу от него. Я не собираюсь быть девочкой для битья, на которой он будет вымещать всю свою злость. Тогда он снова меня ударил. У меня закружилась голова, и тут из-за угла вынырнула эта машина… И Макс погиб. – Оливия подняла руки и закрыла лицо. Она горько раскаивалась. – Я до сих пор вижу покореженную машину. Его тело пришлось вырезать из нее. Во всем виновата я. Во всем.
– Дорогая, не терзай себя. – Натан взял ее руки в свои.
Оливия смотрела на него недоуменными глазами. Те же самые слова говорил ей Джеймс, только в них не было нежности и ласки Натана. Она не понимала, почему он вкладывал столько чувства в свои слова. Вероятно, жалел ее. Но она не нуждалась в его жалости.
– Макс сам выбрал свой путь. Сомневаюсь, что ты могла бы что-либо изменить, – осторожно сказал он. – Все эти годы, пока вы были вместе, он обижал тебя, заставлял тебя брать ответственность за вас обоих. Ты настолько привыкла к этой ответственности, что винишь себя за его смерть. Это была дорожная авария, а причиной ее было то, что он тебя ударил. Если бы он этого не сделал, ничего бы не случилось. Так что он сам повинен в своей смерти. Он сам убил себя. Поверь мне.
Оливия моргнула, и на ее ресницах заблестели слезы. Натан нежно смахнул их пальцем.
– Поверь мне, Ливи, – повторил он.
